— Движки глушите, тут вентиляции нет, — снова подал голос командир.
Управляющий льдом человек оказался заперт вместе с нами. Хлыст о чем-то с ним переговорил. Мы переставили машины кучнее и повылазили все уже с пожитками. Я отыскал в толпе Варика.
— Был здесь? — почему-то шепотом спросил я.
— Нет, но слышал. Наверху, говорят, вообще красота. Только ветер, зараза.
Один из блоков снова покинул свой паз. Люди цепочкой потянулись наружу. Хлыст раздал последние указания дежурным и вышел вместе с остальными. Там нас уже ждал большой деревянный лифт на тросах. Конструкция доверия не внушала, но выбора у нас особо не было. Пришлось делить народ на две партии. Кабина заскрипела, затрещала и, покачиваясь, начала неспешно подниматься вверх.
Я оказался зажат в углу и мог сполна насладиться картинкой. Поднимались минут пятнадцать, не меньше. Наверху нас встретила целая делегация: несколько вооруженных бойцов, раскрасневшийся мужик, от которого шел пар в одном лишь полотенце, с прилипшим на плече березовым листом, и целых два священника в черных рясах.
Один худой, с диким взглядом и клочковатой бородой, второй, наоборот, высокий и плотный, глаза умные и добрые, а борода пышная и ухоженная. Похоже, не подвела командира чуйка. Интересное тут место.
За спинами людей возвышалась стена с воротами и башнями, слева от которой стояла длинная постройка.
Тот мужик, что был в одном полотенце, протянул руку Хлысту.
— Меня Пышма звать, я тут начальник гарнизона, — заявил мужик. — Оплата вперед. Внутрь стаба на ночь глядя не пустим. Бани и прочих удобств тоже не предлагаем. Только если завтра.
— Понятно, — сказал Хлыст и протянул Пышме кулек со споранами, тот передал его одному из стрелков, который и начал все пересчитывать.
— Пока заселяйтесь в гостевой дом. Места должно хватить, если кто не влезет, то так уж и быть, разместим в городе. Не на улице же им спать, ё-маё, — начальник местного гарнизона наклонился к Хлысту и что-то прошептал на ухо, тот кивнул.
— Давайте вон в тот дом, врубайте генераторы и печки затопляйте, — скомандовал Хлыст.
— Ну отдыхайте, — махнул рукой Пышма, — а завтра с утреца к вам человечек подскочит, всех желающих приглашаем на проповедь.
Все время, пока начальники переговаривались, меня не отпускало странное ощущение. Не сразу дошло, что это давление чужого взгляда. Я глянул на остальных местных и тут же наткнулся на колючий, острый взор худого священника. Он смотрел на меня даже не с холодом, с презрением. Первый раз, что ли, кваза видит?
Забив на придурковатого священнослужителя, я поплелся за остальными. Меня догнал Хлыст, придержал за рукав, наклонился и начал шептать:
— Завтра, когда за стены пойдем, не вздумай в одиночку шляться. И если на проповедь соберешься, то только в правую церковь.
— Охренеть, их там еще и две!
— Угу, и в левой тебе скорей всего башку отпилят.
— О времена, о нравы, — притворно вздохнул я, сделав зарубку в памяти.
Гостевой домик представлял из себя небольшой тамбурок или предбанник и один длинный зал, с низкими потолками и сразу с четырьмя печками. В каждом углу воткнули, что при такой кубатуре помещения немудрено. Попробуй его протопи.
Караванщики начали располагаться, кидали к стенам пожитки и расставляли на стол припасы.
— Че по алкашке, командир? — спросил кто-то из толпы.
— Две рюмки, и ни миллилитром больше, чтоб завтра не воняли перегаром. В трубку дышать просить не буду, но у кого стопор не работает, тем жалованье срежу.
Все понимающе закивали, и к глухому стуку тушенки о стол прибавилось радостное позвякивание бутылок. Дверь открылась, вошел Пышма. Березовый лист с плеча потерялся по дороге.
— О, уже расположились, ё-моё. Я тут по торговых делам списочек принёс, чтоб завтра время не терять. Сразу прикиньте, че к чему. Если вопросы есть, решим по рации, — сказав это, он отошел в сторону, и в помещение ввалилась вторая группа караванщиков.
Гомон усилился. Затрещали поленья в печках. Из-за этих звуков работу генератора в предбаннике почти не было слышно. Один из пассажиров вдруг достал гитару, и раздалось дружное: «О-о-о-о-о!». Зазвучал первый перебор. Народ тут же начал перебивать друг друга и накидывать варианты песен.
— Поэт, ты погоди минутку, я тост произнесу, а уже потом, начнешь — Хлыст встал, остальные поднялись за ним. Заскребли по полу отодвигаемые стулья. — Добрались, братцы. Сегодня ночуем в тепле, а это главное. Если получится, может, всё-таки выбью нам баньку, и отдохнём. Тяжелый переход получился. Так что давайте, чтоб доехали и без потерь.