Мы убрали всё трофейное оружие. Проверили прочую амуницию, дослали патроны и встали у выхода, наблюдая за округой. Чтобы хоть как-то взбодрить девчонку, я предложил ей пройтись по магазину и набрать все, что хочется.
Кровью от нас несло так, что уже через минуту на запах пришел обращенный бродячий пес. Дверка гостеприимно распахнулась и медленно так прикрылась, когда собака заскочила внутрь. Она даже обрадованно уркнуть не успела. Мой кулак сомкнулся на пасти, а нож Поэта аккуратно вошел в затылок. По следу уже шел новый пустыш, и мы ретировались через запасной выход. Варик хотел еще и банку сгущенки прихватить, но получил подзатыльник. Нашел время, сладкоешка, мля.
— Так, воины. Планы меняются, — сказал Хлыст. — Наши уже на подходе. Они там знатно пошумят, так что выйдем прям по главной дороге. Побежим по крышам машин.
Я лишь вздохнул и покачал головой. Сам бы такой план никогда не выбрал, но, видимо, Хлыста это все достало, и он готов рискнуть, лишь бы быстрее отсюда свалить.
Вдали раскатисто громыхнуло и поднялся вялый столбик черного дыма. Он начал набирать силу и становиться всё толще, наконец стали видны всполохи пламени.
— Пора! — скомандовал Хлыст. — Бежим, не останавливаясь. Немного осталось, парни. Давайте!
Мы рванули на всей возможной скорости и пересекли улицу. Я запрыгнул на первую попавшуюся «копейку», перескочил с нее на Ниву, а дальше на черную иномарку. Некоторые крыши держали нормально, другие сразу начинали сминаться. По таким приходилось проскальзывать, с багажника сразу приземляясь на капот.
Запертые в машинах твари урчали и еще более неистово начинали биться. На покинутых автомобилях включалась сигнализация, впереди громыхал пулемет караванщиков, и взрывались машины, над ухом иногда ойкала или резко вздыхала Искорка.
На очередном прыжке хитрый пустыш ухватил скачущего параллельно мне Варика. Парень со всего маху грохнулся о лобовое и сполз вниз. Прогрохотал его пистолет-пулемет, и вот он уже вскочил обратно, только из ноги кровь хлещет — укусили все же.
Таким макаром добежали до конца дороги и разделились на две двойки, обходя пылающую впереди машину. Обрадованные караванщики замахали нам, меткими выстрелами отсекая преследующих пустышей. Здесь это было уже без надобности, низшие зараженные вязли в снегу и не могли нас догнать.
— Давайте, братцы, торопитесь! — орал один из бойцов. Мы заскочили в салон и попадали на сиденья. Поэт и этого не сделал, стоило ему запрыгнуть на подножку, как он начал заваливаться обратно. Караванщики только и успели его подхватить и втащить внутрь.
— Хил! — тут же заорал Хлыст.
— Здесь я, здесь, — отозвался знахарь и пробежался, прикоснувшись к каждому из нас. Дотронувшись до Поэта, он вздрогнул. — Операционную разворачивайте и скажите водиле, чтоб сильно не тряс. Остальных потом осмотрю.
Грузовик присоединился к колонне. Я не стал ждать, пока у Хила до меня руки дойдут. Тут все ребята обстрелянные. Зашить рассечение и пулю вытащить нашлись умельцы. Ну, как умельцы, ковырялись в ране долго, словно помимо пули пытались найти припрятанную где-то под кожей жемчужину.
Это все я отмечал краем сознания, то и дело проваливаясь в дрёму, приходя в себя лишь от вспышек боли, когда пинцет в руках парня по имени Пепел в очередной раз соскальзывал со свинцовой капли у меня в боку. Помощник знахаря по операции вытер руки от крови и раздал всем по набору таблеток да еще и спека вколол с наперсток.
Искорка спала без задних ног. Бойцы пялились на нее как на диковинного зверька или божка, что спустился с небес к туземцам, даже шаг замедляли, проходя мимо нее.
После приема веселой химии меня совсем срубило. Проснулся уже, когда Хил ощупывал дырку от пули.
— Нормально, — прокомментировал он в ответ на вопросительный взгляд.
— Что с Поэтом? — спросил Хлыст, потирая покрасневшие глаза. Он тоже ненадолго прикорнул.
— Хреновый каламбур выходит, но его песенка спета. Я такого еще не видел, Хлыст. У него две пули в животе было. Одна в позвоночнике застряла, другая от него отрикошетила, расщепилась и внутренности в труху измолола. То, что вы рассказали, нереально было сделать с его повреждениями. Даже будь он старожилом и под двойной дозой спека. Тут какой-то дар сработал. Он себя до капли выжал в этом рывке.
— Дерьмо! — выругался Хлыст. После таких новостей он встал и сразу подобрался. От былой сонливости не осталось и следа. — Булка, — требовательно гаркнул он в эфир.
— Слушаю, командир, — отозвался тот.
— Сворачивай на ближайший кластер. Бойца хоронить будем.