Но, видимо, отсутствие глаза сказалось на его расчетах. Я приземлился выше, фактически свалившись ему на затылок. Ухватился за шесть. Подтянулся. Йети брыкнулся, но без толку. Я представил, что два моих пальца это клевец, и вбил их в здоровую глазницу монстра. Они погрузились в черепушку по самые казанки.
Тварь снова взмахнула всем телом. Я слетел и прокатился по полу, пока не уткнулся в стену. Обезумевший от боли и ярости монстр метался как сумасшедший, размахивая когтями, только искры летели. Толпа ревела, мешая твари услышать меня. А по запаху найти проблематично, тут кровь десятков существ, мой запах попросту теряется среди них, как звук одного инструмента на фоне оркестра.
Добить ослепшую тварь не составило труда. Я швырял в сторону ботинок. Тварь реагировала на звук, иногда врезалась в стену со всего маха и пропускала удар. Правда, пробить пришлось полсотни раз, прежде чем сказался накопительный эффект урона.
Выйти на своих двоих я не смог. Едва одолел монстра, как свалился от приступа боли. Оказалось, грудина треснула, шейный позвонок сместился, правая рука была сломана с двух местах. Знахари быстро поставили меня на ноги.
Физически я уже себя чувствовал отлично, а вот психологически отдохнуть до следующего боя не получилось. Я вышел с намерением быстро вырубить очередного кваза и еще немного отдохнуть. Створка ворот ангара зараженных начала подниматься.
Чего-о-о-о? Сейчас же бой против кваза. И тут до меня дошло…
— Лёли-и-и-ик! — проорал комментатор.
Мир сжался до вида разгибающего прутья клетки кваза. В ушах застучало, и одновременно словно был слышен какой-то ультразвук. Твою ж мать! Мне жить охота. Этот каток меня просто переедет.
Глава 25
Матросики
День пятидесятый
Ледокол
Минус двадцать три градуса по Цельсию
Я бросил взгляд на зрителей. Варик мотал головой, а Мишаня что-то говорил, мастером читать по губам меня не назвать, но знакомые матерные слова легко угадывались. Не дожидаясь, когда этот монстр вырвется из клетки, замахал судьям в знак сдачи.
Толпа разочарованно загудела. Люди начали меня освистывать.
— Сами с ним бейтесь! — заорал я. — Смелчаки, херовы!
Гомон тут же стих. Телекинезом меня подняли наверх, и вовремя. Обезумевший кваз выбежал на арену и прыгнул, пытаясь ухватить меня за ногу, и ведь дотянулся бы, сволочь, если б снова не врубили защитный барьер. Лёлик ударился о невидимую преграду, ловко приземлился и зарычал. Комментатор начал объявлять нового противника.
Я показал кинетику, куда меня поставить, и он буквально втиснул меня между Вариком и Мишаней.
— Красава, — пожал мне руку Варик. — Я уж думал, ты с ним биться будешь. С тебя, безумца, станется.
— Не, мне пожить охота.
— Молодец, все правильно сделал, — похлопал меня Мишаня. — Весь расчет уже у твоего друга. Тебя если вдруг в пещеры судьба занесет, ты меня поспрашай. Ну или если на следующий турнир заглянешь, не забывай про меня.
— Добро, — сказал я, пожал мужику руку и начал протискиваться сквозь толпу.
— Трус, — шепнул какой-то мелкий пузан, тут же получил по тыкве, и даже не упал, остался стоять в отключке, так плотно сжали его со всех сторон. Пробраться до лестницы было реально непросто. Словно бредешь по самую шею в снегу.
В свободное пространство мы буквально выпали, чуть из-за этого с лестницы не улетели. В коридоре не было ни одного человека. Все смотрели турнир. Мы спустились на этаж ниже жилой палубы. Здесь начинались хозяйственные помещения, всякие прачечные, склады и прочее.
Тут было куда теплее, и гул из нижних ярусов слышался сильнее. Я зашел в прачечную и забрал комплект своей чистой одежды. Тут же переоделся и немного оттерся мокрой тряпкой.
— А че это гудит? — спросил я Варика.
— Да хер его знает. Реактор, электростанция или турбогенераторы, может, и все вместе.
Мы дошли до конца коридора, и напарник постучался в дверь. Открыл нам Домовой. Из помещения пахануло пивом, водкой и сушеной рыбой.
— Проходите, гости дорогие, — довольно улыбнулся мужик. — К нам тут боец с арены наведался, — крикнул он в комнату. Перед теликом сидело человек семь, все из рабочего персонала, на полу стояли напитки и тарелки с закусками.
Завидев меня, они загомонили.