— Почему?
Он сжал губы, словно неизбежное возвращение в прошлое тяготило его.
— Мой отец не смог бы объяснить понятнее, что я не отвечаю требованиям, даже если бы попытался. Когда стал старше, я должен был покинуть Джукрат. Я так и сделал и в отместку вел определенный образ жизни, который, как я знал, вызовет у него раздражение. Но даже тогда я хотел, чтобы он понял, что я не совсем бесполезен. Так что я преуспел в дипломатии, навыке, необходимом для представителя королевской семьи, и он не мог отмахнуться от своего сына. В первый раз, когда он попросил меня об услугах, мне захотелось рассмеяться ему в лицо, чего никто раньше не смел. Но я этого не сделал. Напротив, я поблагодарил его за то, что я ему нужен. Но как только я сделал, что он хотел, он снова начал притворяться, что меня не существует. Вот так мы и жили.
— Но я никогда не использовала тебя. Я никогда не обращалась с тобой так, — прошептала она, и в ее голосе слышалась боль. — На острове ты заставил меня поверить, что мы равны, что ты ценишь меня. Но потом ты не обращал на меня внимания, кроме как в постели. Я думала, что я для тебя всего лишь тело, а не женщина с разумом и чувствами.
— Но это не так. Я никогда не отвергал тебя.
— Иногда страх перед травмой сильнее самой травмы. Меня так приучили, и я не знала выхода из этой ситуации. Ты так легко смог отключить свои чувства! Это было ужасно.
— Нет. Я никогда их не отключал. Я только научился их маскировать. Но я не могу продолжать это делать, Анаис. Уже нет. Эти последние месяцы были адом. Я в ужасе от того, что я все разрушил. То, что я не воспользовался случаем рассказать тебе, что я чувствовал в то утро, прежде чем ты отправилась на выставку, будет моей самой большой ошибкой на всю жизнь.
Она нахмурилась.
— Ты собирался найти меня тем утром?
— Я провел три дня, сожалея о том, как я отреагировал, когда ты сказала мне, что я буду отцом. И да, мне также нужно было сказать тебе, как я сожалею о своем поведении. Когда я узнал, что ты попала в плен… Эти четыре дня были худшими в моей жизни.
— Для нас обоих, — прошептала она. — Я не знала, увижу ли я тебя когда-нибудь снова.
Стон вырвался из его горла.
— Я не выполнил свой долг защитить тебя. Я всегда буду сожалеть об этом.
Она осторожно положила руку ему на грудь.
— Это была не твоя вина. Вина лежит на людях, которые меня украли.
Джавид был счастлив, чувствуя ее руку на своей груди. Но он не закончил. Ему нужно было завершить то, ради чего он приехал.
— Что бы ты сказал, если бы нашел меня тем утром? — нерешительно спросила она.
— Я бы попросил у тебя прощения за то, что позволил моему прошлому помешать моему настоящему, — не раздумывая ответил он. Затем он положил руку на ее живот, где росла его дочь. — На пути к нашему будущему.
У нее в глазах появились слезы.
— Не плачь, дорогая. Твои прекрасные глаза никогда больше не должны плакать.
— Это гормоны. И слезы счастья.
— Я сказал бы тебе, что люблю тебя. Что перспектива жить без тебя напугала меня. Что я сделаю все, чтобы получить еще один шанс для того, что мы начали на острове.
Она прильнула к нему.
— Знаешь, что я сказала бы? Я бы сказала тебе, что тоже люблю тебя. Что я не хочу ничего, кроме как быть твоей женой. Жить с тобой и править с тобой. Не вместо тебя, потому что ты безумно талантлив в том, чтобы быть королем. Народу Рияла повезло с правителем, на троне у них тот, кто нужен этому народу. Я люблю тебя, Джавид. Я не могу дождаться, когда наша жизнь будет такой, как должна быть. Я не могу дождаться, когда наш малыш родится. — Она засмеялась.
Он поцеловал ее, долго и глубоко. Он нашел в ней недостающую частичку своей души. И когда он поднял голову, его глаза были полны счастья.
— Я возьмусь за работу при одном условии.
— Назови его!
— Все, что ты только что сказала о любви ко мне и начале нашей жизни…
— Да?
— Повтори все еще раз. Но по-французски!
Эпилог
Спустя пять лет
Джавид подошел к своему брату, который стоял на палубе яхты с бокалом в руке, наблюдая за впечатляющим зрелищем перед ним. Услышав его шаги, Тахир повернулся к нему с лукавым взглядом:
— Если ты собираешься играть в «моя флотилия больше, чем твоя», побереги нервы!
Джавид разразился громким смехом. Что он мог сказать? Смеяться легко, когда человек счастлив.
— Я не планировал, но раз ты сам заговорил об этом…
Он снова рассмеялся, когда Тахир фыркнул в притворном раздражении.