Шаманы. Грибы использовались, к примеру, коренным населением Камчатского полуострова для достижения экстатического состояния. Сходных обрядов придерживались остяки, самоеды, тунгусы, якуты, юкагиры, чукчи и коряки. Есть все основания предполагать употребление галлюциногенных грибов угрскими народами.
Греческие мистерии. Высказывается предположение, что нектар, амброзия – пища богов – содержали сок свежих галлюциногенных грибов. Это, в принципе, соотносится с описанием свиты Дионисия, когда менады, пьяные от вина или священного напитка, способны разрывать на части зверей и детей.
Гашиш. Геродот сообщает в своей четвертой книге об употреблении этого наркотика скифами. Плиний писал о том, что бактрийцы добавляли в вино Celotophyllus. Дикая конопля растет на обширных просторах Прикаспия и Приаралья.
Культ хаомы (сомы). Как параллель берсеркерам в зороастрийском культурно-историческом пространстве тоже возникают мужские союзы. Их воины и «двуногие волки» похищают скот и состоят в союзе с ведьмами и чародеями. Они применяют черную магию, пьют на ночь напиток Haoma и знают язык оракулов, которые служат злому богу, злой стороне Митры.
Кошмары ведьм. В историческое время магическое применение галлюциногенных средств связано с существованием «черного культа» ведьм. В состав ведьминского зелья, например, входила белладонна.
В добавление к психотропным веществам, рассмотренным в работе Лейнера, можно, по-видимому, добавить «эликсир забвения», упоминающийся в ирландских сагах. По-видимому, кельтские друиды умели изготавливать на растительной основе напиток, вызывавший крепкий сон и потерю памяти.
Но вернемся к теме нашей книги. Трепанационную активность древних хирургов следует рассматривать в неразрывном единстве с общими действиями магическо-терапевтического свойства, основанными на физиологической тяге человека изменять свое сознание. В основе попыток воздействия на психику человека лежали интуитивные наблюдения и богатые эмпирические знания о природных компонентах растительного происхождения. Случаи черепного травматизма, возможно, дали когда-то толчок наблюдениям за измененным поведением выживших после ранений соплеменников. Не исключено, что такие несчастья воспринимались как примеры «божественного безумия». Подобную возможность обсуждал, в частности, германский антрополог Ханс Гримм, описавший последствия вдавленного перелома лобной кости у мужчины эпохи бронзы из Заушвитца. Ранение, даже после поверхностного заживления костных краев, неизбежно должно было вызвать неконтролируемую речь и другие странности в поведении.
Согласно клиническим данным, изменения личности могут быть различными в зависимости от того, какое из полушарий больше повреждено и какие отделы каждого из полушарий обнаруживают наибольшую дисфункцию. При поражении левого полушария мозга врачи отмечают повышенную тревожность, напряженность, раздражительность, возможна депрессивная окраска настроения. Такие личностные изменения более характерны для повреждения височной доли и задних отделов левого полушария. При изолированном повреждении лобного отдела на первое место выходит нарушение инициативного начала в поведении. Больные часами остаются безучастными ко всему, немногословны, могут на полпути оставить ответ, если их дополнительно не стимулировать к разговору.
Когда задето правое полушарие, больные обычно благодушны, малокритичны или игнорируют дефекты в своем состоянии. При поражении лобной доли особо характерна эйфория, многоречивость. Больные с травмой задних отделов полушария расслаблены и безразличны к своему состоянию, их эмоциональные переживания монотонны, у них преобладает благодушный фон настроения. Несомненно, последствия лоботомий, наблюдаемые в древности, необходимо рассматривать и с позиций последующего изменения поведенческих реакций, ведь изменения личности возможны даже после легких черепно-мозговых травм и проявляются в упрощении самооценки, обеднении эмоциональных переживаний, снижении произвольности и инициативы в поведении.