Глава XXIII: Велиар
Я иду сквозь человеческую торопливость и обгоняю её, растворяясь в Тьме, наплевав на то, что совершаю всепубличное перемещение в пространстве.
Столица какой-то страны.
Центр какого-то города.
Земля Вавилона.
Дом.
До сих пор помню день, когда она появилась.
Тот день был таким же морозным, как и день, когда она вышла из моих покоев с частью моей Тьмы в своей душе.
Промерзшая земля хрустела, стоило лишь ступить на неё.
Такой холод на территории Эдема был впервые. Он будто разносился звоном, догоняя меня повсюду. Я не мог сконцентрироваться на том, куда мне отправиться и что следует сделать, будто мороз нагонял и мой разум. А затем, вместо звона холода я услышал звон детского плача.
Еврелия держала на руках тёплые ткани, в объятиях полотен которых был укутан ребёнок.
– Господь провозгласил её именем Вирсавия, Велиар.
Я молча ушёл.
Я хотел забыть всё о Боге, но помнил самое главное. Бог и его Брат были близнецами. И тот Светлый близнец мне больше не отец. И в доказательство тому мои воспоминания о последнем диалоге с ним.
– Мои братья и сёстры никогда не задавали тебе вопросы, и где они сейчас? В безмолвной тишине своих завершенный жизней. Я не спрашиваю тебя, зачем ты снова и снова отправляешь нас на войну со своим Братом, но я имею право знать, за что все они погибли! Ответь мне, Отец! Стоило ли твоё предречение их жизней?
Бог продолжал молчать.
– Зачем мне продолжать сражаться за то, чего я не знаю? И с тем ли я веду бой? Есть ли смысл мне погибать вслед за всеми твоими детьми, когда ты можешь остановить эту войну другими способами?! Ты только и делаешь, что направляешь нас на сражение с себе подобным, зная, что мы не получим пощады и падём лишенными души в Его защите от наших атак. Ты ведёшь нас. Он – защищается. Дай мне клятву в том, что ты не приносишь Свет в жертву Тьме напрасно и я снова возьму свой меч, чтобы сражаться с ней! Не молчи!
Ответ растворился в тишине.
– В таком случае… Ты детоубийца.
Последними словами, которые я услышал от Бога, стали слова, которые отпечатались в моих шрамах.
– Я и есть Клятва, продолжение которой ты увидишь тогда, когда Тьма приблизиться и к моим ногам, это и будет ответом на все твои вопросы.
Он назвал её Вирсавия. Дочь Клятвы.
Я мог задушить её ещё в колыбели. Мог утопить под толщей Тьмы. Мог изжечь её маленькое детское дето дотла, в тот же момент, стоило ей только родиться.
Мог. И не мог. Почему не мог?
Я задавал себе этот вопрос снова и снова каждый день, вслед за вопросом, какой смысл вложен в её создание и что её приход в этот Мир может значить для меня.
Снова и снова, пока наблюдал за тем, как она растёт и как делает первые шаги, пока подслушивал, какие слова она начинает говорить, каким таинствам и глупостям её обучают Ведающие.
А потом она обняла меня. И её объятие словно вернуло меня на Небеса в период их безмятежности и покоя.
Я испугался. Отстранился от неё и исчез в Тьме, кутаясь за её густотой как за защитной крепостью.
Вирсавия.
Да кто ты такая? Очередная бессмыслица Господа или мой долгожданный ответ на все вопросы? Знает ли она сама, кем является? Может, это знает Татиана и уже рассказала ей? Чтобы выяснить это, я решил заговорить с ней, но та тоже мне ничего не ответила.
Обычная. Маленький, глупый и даже не сформированный ребёнок, который даже под ноги себе не смотрит и верит во все рассказы про житие первых ниспосланных.
Она ничего не знала.
Иногда мне казалось, что она и есть мой шрам. Она была моим наказанием. И силой. Испытанием. И спасением. Карой. И помилованием.
Я полюбил её. Назвал своей женой.
И когда мы были счастливы, когда я забыл обо всём, когда принял ей Свет, в наш дом пришёл Тёмный близнец. Он изначально толкал меня к тому, тому, чтобы я сблизился с Вирсавией. Потому что считал, что она – главная его месть Светлому брату. Он хотел, чтобы я забрал у неё веру в Господа.
– Если хотел сообщить тебе что-то лично, то вызвал бы меня к себе на аудиенцию, а не посетил бы сам мой дом. Ты рискуешь потерять её, Лиам.
Лиам. Именно так зовут брата Бога.
– О нет! Это ты потеряешь её, Падший. Я лишь приобрету, наблюдая за тем, как очередное Божье создание будет мучиться и молить своего Отца о помощи и спасении, и, как и другие, в итоге предаст свою веру в Него, так как также, как и все - никогда не будет Им услышана. Сначала я хотел забрать Татиану и Еврелию, так как решил, что больше всего Вирсавия любит их и их смерть раздавит её. Но Брат понял мой замысел и призвал к себе Первую Ведающую первым. И тут, как никогда вовремя появилась твоя страсть к этой девушке. Именно привязанность к мысли о спасении тебя стала моим основным планом. А потом я понял, что ты можешь допустить ошибку, дорогой племянник. Поэтому, я выбрал сломать её, лишив и тебя. Нет ничего сильнее оружия, как преданная любовью жена и как Дочь, брошенная Отцом. Поэтому для этого плана не подошла Лилит. Ведь её Отец – я. Она изначально была моей частью Тьмы, потому, не выдержав Адама и примкнула к ней. В ней нечего было ломать. Брат от выбора её судьбы не испытывал никакой боли…
Я понял, чего он хочет. Это для меня было ясно давно.