Отрываюсь от охмеляющего охлаждённого напитка, ставя его обратно на стол, сажусь на диван и придвигаю к себе свой завтрак. Поднимаю тарелку с рыбой и приступаю к еде. Откусываю первый кусок от форели и понимаю – никогда. Никогда я не ел ничего подобного.
Теперь я не тороплюсь завтракать, отказываясь терять это наслаждение. С каждым куском её еды и выпитым пивом понимаю, что, скорее всего, эта девушка подсыпала мне наркотики. Или приворотное зелье. Только этим я могу объяснить невероятность всего происходящего и его охренительность.
Закончив с основным блюдом, ставлю пустую тарелку на стол. Беру десерт, кручу блюдце, рассматривая его: белый бисквит со сметанно-шоколадным кремом. Делаю вдох, пытаясь сравнить это с любым другим десертом, но не нахожу в памяти ничего подобного. На блюдце сзади десерта замечаю свёрнутый в трубку прямоугольник бумаги, беру в руки. Разворачиваю и, сначала текста записки, вижу внутри её вишнёвую сигарету.
Она ушла.
Это – та женщина, что оставила меня удовлетворенным и, одновременно, обеспокоенным, пожелавшая мне в записке, чтобы у меня не было похмелья, стала единственным средством, которое меня спасёт. Спасёт от похмелья ею же.
Я влюбился. По-настоящему.
Конечно, я писал на её абонентки ящик. Но ответов не получил. Пытался найти. Тщетно. А потом вспомнил, что она, как бы в шутку, говорила про Марокко. Там я и нашёл её.
Мою любовь.
Почти два года жизни с ней стоят для меня больше, чем моя жизнь.
И да, я уезжал от неё, чтобы встретиться с отцом и дядей, а также продолжал вдыхать в себя души суицидников, чтобы продлить собственную жизнь. Иначе, я не могу жить.
Помню, как рассказал ей про детство. Про розы. Она тогда в ответ на мою честность «подарила» мне сказку.
– Ты сказал, что хотел владеть всем, что связано с розами. В том числе и легендами. Сегодня я расскажу тебе одну из них. Давным-давно, Тьма отравила своим ядом белую розу, хранящую в себе Силу Божьего Света. Роза не могла погибнуть от яда, но и не могла быть собой прежней. Она была отравлена великой Силой Тьмы, которая должна была настигнуть всё живое, что прикоснётся к ней. Её шипы больше не были защитой, они стали оружием, направленным на всякого, кто будет рядом с ней. Каждый день Роза умирала от понимания того, что внутри неё теперь ненавистная ей Тьма. Она не знала, как жить с потемневшими лепестками, не способными больше быть белоснежными. Яд Тьмы копился в ней, разрушая её истинную сущность и предназначение. И, однажды, он ранил дорогого ей и совершенно невинного светлого человека. Тогда роза хотела сбежать от людей как можно дальше, чтобы снова не нанести им вред. Однако, раненный ей человек остановил её, крепко сжимая её шипы в своей руке. Роза кричала ему, что она больше не тот цветок, который сможет принести этому Миру свой Свет и любовь. Но тот человек прижал её к своему сердцу и напомнил о том, что даже в чёрном цвете роза остаётся розой. Тогда из розы каплями слёз просочился чёрный яд Тьмы, а её бутон начал светлеть. Она решила, что отныне будет направить все свои Тёмные Силы на то, чтобы побороть Тьму, а не на то, не смотря на то, что хочет от неё бежать. Роза взяла острое лезвие, вскрыла свой стебель и выпустила из себя всю оставшуюся отравленную кровь, а тот мужчина превратил её в оружие. Поздней ночью в стране Утренней Свежести из сплава стали и серебра был отлит меч, хранивший в себе единственную Силу, способную пронзить саму Тьму. На одной стороне рукояти этого меча изображена Чёрная Роза. А на другой написана фамилия Хван.
– Чья это история? – Заинтересованно спрсил я.
– Это история Императора Хван Джи Су и его придворной служанки Хван Чан Ми. – Ответила мне Амина.
– У служанки Императорская фамилия? Они были любовниками?
Почему-то меня это очень взволновало.
– История об этом умалчивает. Но, в наше время по ним писали бы самые страстные фанфики.
Она рассмеялась.
– Откуда ты знаешь эту историю?
Я смотрю в его, мои любимые глаза.
– О совершенном знали только присутствующие на таинстве сотворения оружия подданные, но рассказать её они не могли. Их языки были вырваны. Ещё до ритуала и совсем не их Императором. Написать об этом они тоже не могли, так как не владели навыками писания и чтения. Единственными, кто мог говорить об этом, был Император и его служанка.
Амина снова «включила» своего историка.
– Тогда откуда тебе она стала известна? – Не унимаюсь я.
– Он поклялся хранить их секрет и её оружие, до тех пор, пока она не придёт за ним или до тех пор, пока враг сам не отнимет меч, принимая его в своей груди. В любом случае, его клятва заключалась в том, что он будет крепко сжимать его в своих руках даже тогда, когда его тело станет камнем. Эту историю знали его потомки, которых он готовил к встрече с Тьмой и к поединку с ней. Каждый из рождённых мальчиков и девочек династии знали тайну их семьи, но никто из них не предал клятвы первого Императора.
– Значит, эту историю кому-то поведала служанка, а тот кто-то сложил о ней легенду и передал в народ?
– Нет. Если бы эту историю передали в народ, то о ней написали бы в рукописях и ты бы давно добавил её в свою коллекцию роз.
Я мысленно перебираю исторические данные.
– Какой это был век?
– Шестой.
– Я тогда ещё не родился. – Задумчиво отвечаю, продолжая гладить своими пальцами её волосы.
– Вот именно. – С усмешкой произносит она.
– Я понял. Ты сочинила эту историю. – Констатирую я, растворенный в этой женщине…
– Я?
– Ага. Для того, чтобы подарить её мне. Ты придумала её.
Она ненадолго о чём-то задумалась и, кажется, даже покраснела.
– Да, Марк. Это моя история, я её автор.
– Хван Чан Ми? – Вскрикиваю я, обращаясь к ней именем главной героини её истории.
– Мм? – Подыгрывая, промычала она, отзываясь на чужое имя, будто на своё.
– Мне стоит ревновать к тому Императору, что сделал из твоей Тьмы оружие? – Спрашиваю я, почему-то, испытывая ту самую ревность.