– После того, как показатели жизнедеятельности мальчика пришли в норму, он тут же кинул сигарету на пол и растоптал её. О том, что я курила он догадывался. Но я никогда не делала этого при нём. Даже в день нашего навеки прощанья, когда его не стало. – Заканчиваю я свой искренний рассказ, не веря, что открылась и в то, что вместо слёз внутри меня разливается тепло нашей бесконечной с Джоном и Александром семейной любви.
Когда Марк понял, что я не могу подобрать больше слов в дополнение, он выкинул свою банку с допитым напитком и окурок, точно также, как сделала ранее это я. А, затем, сел перед о мной на корточки и его руки легли на мои.
– Соболезную твоей утрате. – Голос юноши на мгновение показался мне более взрослым, я бы даже сказала немного пожилым. Снова вспоминаю свои мысли на счёт того, что в жизни Марка была и та самая третья история, которую он повествовал, когда исполнял песню в баре.
Теперь я медленно наклоняюсь к нему, развернув свои руки ладонями вверх и сжимая руки юноши в своих руках.
– Когда в последний раз это было у тебя?
– Похороны близкого человека, близость с женщиной или курение? – Без улыбки произносит юноша, давая мне право выбора вопроса, на которой я получу ответ.
– Расскажи то, о чём готов мне рассказать. – Тихо произношу, боясь спугнуть его откровенность.
Парень встаёт, притягивая меня за собой и не разжимая наших рук.
– Как умирала моя мать я не видел, так как в тот момент только родился. С женщинами бываю реже, чем ты думаешь. А курить мне надоело так давно, что до сегодняшней ночи и не возникало желания вернуться к этой привычке. – Отчетливо, быстро и мало эмоционально произносит он, давая мне понять, что не допускает к себе жалости и не позволит мне выразить ответное соболезнование, даже не смотря на то, что его история пробирает меня до мурашек.
С болью утраты невозможно справиться. Со временем она будет расти и расти черной дырой, занырнув в которую, самолично можно уже не выбраться.
Я понимаю его. И я сама разрешила ему понять меня.
– Идём дальше, смотреть достопримечательности? – Спрашивает он, не решаясь на то, на что уже решилась я.
– Пойдём. Продолжать пить и разговаривать. На твоей территории.
Он молча достал свой телефон. Вызывал такси.
Мы приехали в спальный район города. Поздоровались с пожилым консьержем, которому, кажется, было всё равно, он пронзительно читал сборник Цветаевой.
Второй этаж. Квартира справа.
«Начальник» выбрал жить скромно, сохраняя дух прошлого в своём доме. Ремонта не было, всё осталось от прежних жильцов, я это четко вижу. Даже мебель. Но абсолютно всё это в идеальном состоянии.
– Снимаешь? – Спрашиваю я у Марка, который уже разулся и направился включать в квартире свет.
– Типа того. – Кричит молодой мужчина уже откуда-то дальше, чем только что был. – Большая комната прямо, располагайся, я ищу нам выпить!
Большая комната, как по-питерски, неужели нельзя просто сказать «Ползи в зал, уставшая женщина»? И, пока он звенел всем подряд на кухне, я, наконец-то, сняла с себя ту обувь на каблуке, который убил мои ноги и танцами, и ночной прогулкой по городу, и с выдохом облегчения прошла в зал.
Эта самая большая комната будто была создана для меня, а, точнее, для моего визита в сегодняшнем образе. Всё здесь перекликалось с моим костюмом, начиная с дивана и заканчивая полом. Светлые бежевые тона. Приглушенный свет. Тепло. Комфорт.
Я устало и полулёжа располагаюсь на диване с идентичной обивкой, сливаясь с ним внешне, опираясь позвоночником на его внутренний угол между спинкой и подлокотником. Впервые за долгое время моя спина испытывает обычную человеческую усталость, а не смертоносную боль от «прощального подарка» бывшего мужа. Правая нога свисает, слегка небрежно касаясь кончиками пальцев обнаженной стопы прохладно-приятного пола. По сознанию растекается тёплая оживляющая мысль. Эта мысль разносится вместе с кровью по всему моему телу, заставляя прикрыть глаза на пару мгновений. Я спокойно потягиваюсь, после, левой щекой опираюсь на свою левую руку, а правой – накрываю голову сверху. Эта, присущая мне поза, сейчас проявила себя для того, чтобы утвердить наравне с пришедшей мыслью: мне здесь уютно. Когда-то давно я уже делала это – позволила своему телу проявить его отличительную черту, будучи в гостях у настоящего друга очень давних прошедших веков