Глава XVIII: Мактуб: так предначертано
Я попросила прощения у Опиума за то, что оставила его одного на целую ночь в незнакомом ему городе, но ему было не привыкать, он привык, что его хозяйка часто задерживается, но только вот, на работе.
Я не улетела. Я сбежала из этого города.
И моё хроническое мышление женщины, которую преследуют всю её жизнь, кричало мне о том, что мне надо вновь менять имя и адрес.
Мы не возвращались домой. Я всегда живу так, чтобы не оставлять дома то, за чем нужно вернуться. Я всегда готова к тому, что не вернусь. Поэтому, мы с Опиумом отправились туда, куда позвало меня сердце.
Я летела в пустыни. Туда, откуда началось моё путешествие с пропитанными Силой Истока Евфрата тканями. Туда, где мы с Бабушкой начали закладывать Истоки для людей. Туда, где я исполняла свою миссию Ведающей по-настоящему. Туда, куда мне нельзя было возвращаться. «Старая смертница, может, ещё домой вернёшься? Прямо в свой, забытый Богом, Цветущий Сад! Оттуда Велиар прямиком отправит тебя к Господу, раз жить так устала, давай!», говорила мне я.
Около года я бродила по странам и пустыням, говоря с собственным прошлым.
Горячий песок просачивается сквозь мои ступни, чуть обжигая их. Я иду по забытому пути бедуинов, вместе с которыми прокладывала этот путь много веков тому назад, создавая оазисы для пристанища и очищения утомлённой и потерянной в песках человеческой души. И, сколько бы времени не прошло, судьба снова возвратит меня к этой тропе – к одиночеству по дороге возвращения домой. Рано или поздно… Я всё равно пришла бы туда, где всё началось.
Мактуб. Так предначертано.
Я всегда боялась остаться одна. В тот момент, когда я только испытала первую потерю, одиночество стало фобией. Мне пришлось разрушить себя, а вместе с собой и свои страхи, возводя на их песках бессмертные пирамиды собственной стойкости.
Где, как не здесь, можно стряхнуть с себя всё искусственное и вернуться к себе настоящей? Где, как не здесь я снова увижу желание людей жить и чувствовать, а не существовать и испытывать? Моя кровь вновь становится горячей, убыстряя ритм сердцебиения. Ветер раздувает моё одеяние, празднуя возвращение скитающейся веками Ведающей к своим Истокам, к своим людям, от встречи с которыми меня разделяет пятьдесят километров дюн Эрг-Шигага и ночлег в Мхамид-Эль-Гизл.
Азира – хозяйка самого первого дома в этой деревне. Её предки научили Татиану печь лепёшки. А она потом научила и меня.
Стоит мне переступить порог дома Азиры, как на меня тут же набрасываются доброжелательные молодые девушки и совсем маленькие девочки. Я окружена теплом, вниманием и объятиями. Как и Опиум. Здесь пахнет молоком, лепестками роз, сахаром, постиранными платками и бахуром. Я дома.
– Амина, дочка! – Кричит Азира, крепкой радостью сжимая меня в своих объятиях.
– Дорогая Азира, как я счастлива! – Я сдерживаю больше своих эмоций и плачу от счастья нашей встречи.
– Тётя Амина!
– Амина, тётушка!
Раздаётся ото всюду повзрослевшими голосами, когда-то маленьких девочек и голосами совсем уже других, но похожих на них детей.
Ты, мой милый читатель, задумаешься, откуда они знают меня. А я отвечу тебе, что здесь меня никогда не забывали. И имя Амина дали мне здесь, именно в том первом путешествии. Разумеется, это не те люди, которые были свидетелями визита Ведающих. Это их наследие. И только этот дом сохранил в своих душах предписания, которые оставили предки. Здесь всегда знали, что кто-то из нас вернётся. И они не могли не узнать меня, не могли не впустить в дом ту, кто и есть для них часть религии. Мне стоило просто произнести слова, которые были кодом, означающим подтверждение моего существования. И эти слова я напевала, пока шла к их дому.
Сегодня в этом доме устроят самый большой праздник за всю историю. Завтра я буду лечить людей, Силой исцеляющего Истока. А послезавтра я оставлю Опиума здесь и выйду к океану, с которым мне тоже есть, о чём помолчать.
Я скрываю своё лицо и голову платком.
Здесь есть то, чего нет ни в одном месте Земли – память. Не только семья Азиры, некоторые местные настолько чтят свои древние истории, что Ведающие в них до сих пор – живы. И лучше продолжить скрывать себя. Хотя, лицо моё никогда никто не узнает. Но красивых девушек здесь восхваляют, как дочерей и жён Всевышнего.