Флета замедлила шаг и оглянулась на него.
— С тобой всё хорошо?
— Я бы хотел остаться здесь, с тобой, навсегда. Но не ценой жизни Бэйна.
— Верно. И он — начинающий Адепт. Наша любовь не выдержала бы вечности, — Она выглядела такой печальной, когда говорила об этом, что Маш заключил её в объятия и поцеловал. На сей раз Флета ответила таким же тёплым поцелуем.
— Забавно, — улыбнулся он. — Вчера, когда… ты не целовала меня.
— Сие — любовь, — пояснила девушка. — А то было размножение.
— Разве их нельзя совмещать?
Флета нахмурилась.
— Это разные вещи!
— Не в моём измерении.
— Какое странное измерение!
— Наверное. — Какой смысл с ней спорить? Её природа не позволила бы ей уловить суть.
Высоко в горах они нашли подходящую пещеру, где можно было провести ночь. После того, как путники поели, и вокруг них сгустилась мгла, Маш снова поднял интересовавший его вопрос.
— Когда ты выходишь из цикла, секс тебя больше не интересует, — утвердительно заметил он.
— Верно. Тогда в нём нет смысла.
— Но ты можешь им заниматься?
— Да, могу. Мы играли в любовные игры с Бэйном. Но зачем?
— Я предпочитаю совмещать любовь и секс. Так поступают люди.
— Но тогда размножение становится невозможным…
— Когда мы им занимались, оно и было невозможным. Но всё же мы делали это — по другой причине.
— Чтобы предотвратить мой уход, — согласилась она. — И я рада, что ты оказался способен со мной совладать, Маш! Но теперь опасность позади.
— Значит, даже твой вид может заниматься сексом ради иной цели.
Она поразмыслила.
— Верно.
— Я бы хотел заняться им ради другой цели сейчас. Ради удовольствия.
— Ну, разумеется, Маш, если сие доставит удовольствие тебе! Для меня это просто игра. — Она приподняла плащ и раздвинула ноги. — Но только не долго, мне нужно поспать.
— Моим способом, — сказал он. Затем поцеловал её, ещё раз и ещё, приступил к делу; она нежно, хотя и непонимающе, отвечала ему до тех пор, пока акт не завершился посреди очередного поцелуя.
— О, Маш, — выдохнула Флета. — Думаю, твой способ мне нравится больше!
— Верно, — с улыбкой согласился он.
— Давай займёмся любовью снова!
— Завтра! — пообещал он.
Девушка вздохнула. Тем не менее, она уснула сразу, как только положила голову на его плечо. Маш подозревал, что она поддразнивает его, но спрашивать напрямую не захотел.
Они пересекли хребет на ледяной вершине, где ветер беспощадными порывами забирался под одежду и кусал их везде, куда мог дотянуться. Флета превратилась в единорога, поскольку лошадиное тело было больше приспособлено и к горной местности, и к холоду. Маш взобрался ей на спину, склонившись к тёплому меху и шелковистой гриве.
Но по мере их продвижения к убежищу в виде неясной линии деревьев в небе обозначилась тень. Это была гарпия — не Феба, как можно было сразу понять по её шевелюре. Через мгновение к путникам приближалось уже несколько гарпий. Беглецов обнаружили.
Флета поскакала к деревьям. Там она остановилась, обернулась колибри, и Маш залез на скрученное узлами дерево, чтобы спрятаться в его кроне. Гарпии подлетели совсем близко и носились вокруг, оглашая воздух проклятьями, но парочку не замечали. Наконец, они в гневе умчались прочь — здесь для них тоже было слишком холодно.
Маш спустился, и Флета в человеческом обличье присоединилась к нему.
— Но они известят гоблинов, — вздохнула она. — А от гоблинов мы уже так не скроемся.
— Постараемся убежать подальше, чтобы они нас не нашли, — утешил её Маш. — В неожиданном для них направлении.
Они свернули на юго-запад. Флета показывала путь в облике птицы, а Маш следовал за ней так быстро, как только мог. Когда они приблизились к скалистому обрыву, который требовал много времени, чтобы спуститься вниз, Маш наколдовал верёвку и слез, применяя полученные в Играх навыки. Таким образом путники продвигались с хорошей скоростью, надеясь оказаться вне достижения гоблинов, когда те пустятся на их поиски.
И они преуспели. К наступлению ночи и Маш, и Флета смертельно устали, но признаков погони за ними не было. Они нарвали фруктов и нашли несколько более-менее мягких ветвей, чтобы устроиться на ночлег.