Они проследовали за ним в замок. Внутреннее убранство поражало всеми оттенками коричневого. В центре зала их уже ждала красивая женщина с каштановыми локонами. На ней было замшевое платье, перчатки и тапочки, а кудри были перехвачены коричневой атласной лентой. Перед ними стояла хозяйка замка и по совместительству — Коричневый Адепт. Маш почему-то думал, что она окажется темнокожей, однако женщина отличалась лишь хорошим загаром.
— Флета, сколько же времени мы не виделись! — поприветствовала девушку незнакомка. — А с Бэйном…
— Сие не Бэйн, Коричневая, — покачала головой Флета. — Видишь ты двойника Бэйна, живёт он на Протоне.
Карие глаза Коричневой внимательно изучили Маша.
— Верно, теперь я улавливаю разницу! Но мне казалось, что контакт между мирами давно утерян.
— Пока он восстановлен только между нами, сэр, — вступил в беседу Маш.
— Сэр? — удивлённо переспросила позабавленная женщина.
Маш смутился.
— В моём измерении носить одежду дозволяется только Гражданам. Я…
Та рассмеялась.
— Я помню Граждан! Стайл и Голубой сражались с ними, и в конце битвы я немного помогла. Называй меня Коричневой; если ты не сын Стайла — следовательно, ты — сын Голубого.
— Так и есть, — согласился Маш. — Меня зовут Маш, и я роботю.
— Ровоты очень похожи на големов, — вставила Флета.
— Но я сейчас в теле Бэйна, а он — в моём. Нам нужно совершить обратный обмен, только мы не знаем, как. Поэтому мы и направлялись в Голубые Владения, пока демоны с гоблинами не преградили нам путь. Пришлось отклониться с курса, и вот мы тут.
— Так вот почему забеспокоились чудища! — воскликнула Коричневая. — Они пустились за вами в погоню!
— Да, — кивнул Маш. — Причина нам не известна. Мы надеемся на твою помощь.
— Разумеется, я посодействую, — откликнулась Коричневая. — Я отправлю искусственную птицу во Владения Голубого, и твоя беда разрешится благополучно. А пока вы двое можете остановиться здесь; големы защитят вас от гоблинов.
— О, благодарю тебя! — воскликнула Флета, обнимая Коричневую. Адепт щёлкнула пальцами, и в окно влетел маленький воробышек, который, покружив, опустился на её запястье. Он выглядел совсем как настоящий, но тоже являлся големом; впечатляющее доказательство могущества магии этой женщины.
— Отправляйся к Голубому Адепту и скажи ему, чтобы связался с Коричневой, — приказала она птице. — Дело важное.
Птичка послушно вспорхнула со своего насеста и вылетела обратно в окно.
— Она умеет говорить? — изумился Маш.
— Нет, — с улыбкой покачала головой Коричневая. — Лишь понимает, куда лететь. Но Голубой знает, что просто так весточку я не пошлю. Мы получим ответ часа через два.
Они отведали щедро предложенных Коричневой яств. Затем Маш переоделся в то, что она дала; сотворённое им одеяние уже изрядно поизносилось. Общаться с Коричневой было просто и приятно; она относилась к Стайлу и его сыну с большим почтением, а ещё её интересовало всё, что Маш рассказывал о Протоне.
— Но теперь, когда я встретил Флету, — закончив повествование, сказал он, — то сомневаюсь, действительно ли хочу вернуться на Протон. Если она не сможет отправиться со мной…
Флета хотела было его остановить, но Коричневая уже всё поняла.
— Означает ли сие, что ты готов променять зов домашнего очага на взаимоотношения с кобылкой?
— Нет, — возразила Флета.
— Да, — ответил Маш. — Думаю, я люблю её.
— Но на Фазе подобное невозможно, — запротестовала Флета. — Твой род и мой не связаны узами любви.
— А ты, — продолжала Коричневая, переведя взгляд на Флету. — Ты не любишь его?
Губка Флеты задрожала, как это уже случалось раньше.
— Ведомо мне, что сие запрещено.
— Но ты его любишь.
— Да, — прошептала та.
— Тогда для чего помогаешь ему возвратиться в тот мир?
— Потому что нам не суждено быть вместе, а его дом — там.
— Не уверен, — отрицательно качнул головой Маш. — Но если я останусь здесь, Бэйн окажется в ловушке, и я знаю, что поступить так с ним — подло.
— Следовательно, ваше обоюдное чувство лишено надежды и пребывает под запретом, — подытожила Коричневая. — Похоже, с этим я вам помочь не могу.
— Никто не может, — погрустнела Флета, обращая к Машу взор, исполненный такого отчаяния, что тот поднялся с кресла и подошёл к ней, чтобы обнять.
На этом месте их прервали. Над столом заклубился туман, который сформировался в человеческую голову.