Теперь они знали сокровенную тайну Леа. Еще один шок, маленький, в сравнении с тем, первым и основным. Что ж, может, она поступила правильно. Это отвлечет их внимание от ее персоны, заставит переключиться на бывшего сожителя. И еще они поймут, что она способна лгать. А теперь надо бы позвонить им и предупредить, чтобы эта последняя тайна не попала в средства массовой информации.
— Я вам лгала, я никогда не была замужем за Эндрю. Мы не сочетались браком, а потому и никакого развода тоже не было.
А затем полицейским вдруг понадобилось знать совершенно точно, где она находилась после 6.30, когда закончила работу в клинике, в день исчезновения дочери. Теперь им известно, что она не только отчаявшаяся женщина, но и лгунья. Почуяли запах крови. Теперь они будут неотступно идти по следу раненого зверя, пока не загонят окончательно.
Поначалу представления о времени у Леа были весьма расплывчаты. Что ж, неудивительно, мать испытала шок от пропажи дочери, а потому естественно, что она в растерянности и смятении, плохо ориентируется во времени.
Она сказала им, что, возвращаясь домой с работы, попала в пробку. Сами понимаете, что творится в это время на мосту Тэппан-Зи, на девятой автомагистрали, потом еще эти дорожные работы, дождь, и да, она заезжала в магазин «Севн-илевн», что неподалеку от дома, купить кое-что необходимое. Она часто так делала…
И это все? Она остановилась всего лишь раз?
Да. Всего один раз. Заехала в «Севн-илевн». Кассир-индус знает ее, видел и подтвердит.
Они прощупывали почву. Пытались выяснить, есть ли у Леа друзья-мужчины. Если есть, кто из них знаком с Марисой? Кто когда-либо встречался с Марисой? Кто мог видеть Марису всего лишь раз?
Ведь любой из знакомых мужчин матери мог положить глаз на ее хорошенькую дочь. Мог ее похитить. Мариса могла охотно сесть в машину, если за рулем находился знакомый ей человек. Так или нет?
И Леа по возможности спокойно твердила — нет, не так. Сейчас никаких друзей-мужчин нет. Никаких романов или увлечений.
Неужели она ни с кем не встречается?
Тут Леа вдруг вспыхнула, рассердилась:
— Это в каком смысле? Что означает ваше «встречаться»?
Леа была непреклонна. Отвечала четко, недвусмысленно. Однако дознаватели все же что-то заподозрили. Особенно женщина-детектив. Уловила в покрасневших глазах Леа неуверенность. То были глаза больной виноватой матери. И еще заметила слабую дрожь в голосе Леа, даже когда та говорила запальчиво, дерзко:
— Я же сказала вам! Черт побери, я ведь уже это вам говорила!
В напряженной тишине воздух в комнате казался наэлектризованным. Ее мучители выжидали. А затем объяснили, что Леа должна отвечать на вопросы офицеров полиции правдиво и исчерпывающе. Это не шутки, это допрос, и стоит солгать, как ее привлекут к ответственности за дачу ложных показаний.
Если она солжет… А она известная лгунья. Самая настоящая лгунья, они уже это поняли.
И вот при ответе на очередной вопрос Леа вдруг почувствовала, как голос у нее дрогнул. А потом услышала, как говорит:
— Да, так оно и было, все правильно. В магазин «Севн-илевн» я заехала не сразу, сперва решила повидать одного друга. Да, это был мужчина, близкий мой друг. Разведен, не уверен в будущем. И еще он человек замкнутый, превыше всего ценит неприкосновенность личной жизни, и потому я не могу назвать его имя. К тому же мы не то чтобы любовники… хотя да, мы занимались любовью… — Они занимались любовью всего лишь раз. Всего один раз. В воскресенье вечером. В прошлое воскресенье вечером они занимались любовью. — Это было в первый раз. И я не уверена… Не знаю, можно ли в данном случае…
Теперь голос ее звучал почти умоляюще, а распухшее от слез лицо было пунцовым от стыда.
Офицеры полиции выжидали. Леа вытерла глаза бумажной салфеткой. Выхода нет, она попалась! Недаром с самого начала так не хотела набирать 911. Сковывал тошнотворный смутный страх, который наверняка охватывает обреченную на заклание корову, когда ее ведут на бойню. Она знала, знала! Стоит набрать 911, и прежняя ее жизнь кончена.
Это тебе наказание за то, что потеряла дочь.
Нет, конечно, Леа сообщит офицерам полиции имя и фамилию мужчины. У нее нет выбора.
И она зарыдала в голос. Дэвитт будет в ярости.
Дэвитт Ступ, доктор медицины, директор клиники, где она работает. Доктор Ступ, ее начальник. Человек добрый, но вспыльчивый. И вовсе он не влюблен в Леа Бэнтри, она это точно знает. Да и она тоже нельзя сказать, чтобы так уж его любила. Да, вместе им было легко и хорошо, они прекрасно ладили, нашли общий язык, ведь у обоих по одному ребенку приблизительно одного возраста, оба уже однажды обманулись в своих чувствах, а потому настороженно воспринимают любые новые взаимоотношения.