— Черт его знает! Какая-то чудовищная история… Мне принес их генерал КГБ в отставке. Старый человек… Он меня знает. Так говорит… Но я не помню, чтобы мы встречались. У него какие-то счеты с Луганцевым. Мне сначала подумалось: он не в себе… А может, провокатор. Но он показал документы и сказал: вы знаете, что с этим делать… Конечно, знаю. Я ведь аккредитована на сессию Верховного Совета и смогу их всучить кому нужно.
— Но мне они зачем? — спросил Сергей, глядя на серую папку; волнение Люси было так сильно, что невольно передалось ему, и он смотрел на документы с некоторым страхом.
— Ты их прочти… Обязательно прочти. Тогда поймешь, кто довел твоего отца… Мне очень надо, чтобы ты понял.
И он неожиданно спросил:
— А потом?
Она остановилась с чуть приоткрытым ртом, словно и на самом деле произошло нечто необычное, но ведь он ничего особенного не произнес.
— Как тебя понимать? — внезапно охрипшим шепотом спросила она.
— Обычно, — растерянно проговорил он. — Ведь что-то должно последовать…
Тогда она рассердилась:
— Последует. Но это уж зависит от меня, — она быстро взглянула на часы. — Мне совсем некогда, Сережа. Ты садись, читай, я вечером забегу. У нас только сегодняшний день. Завтра я иду на сессию. Ну, все, все, — заторопилась она, снова поцеловала его в щеку и побежала к дверям.
Он услышал, как звякнул замок, потрогал папку, взглянул на часы и прикинул: пожалуй, он еще успеет позавтракать.
А спустя четыре часа, почти ровно в двенадцать, лифт остановился на четвертом этаже, дверь его мягко раскрылась; охранник в штатском приподнялся со своего места и кивнул Сергею: проходи. Он зашагал по ковровой дорожке, вошел в просторную приемную, где, как и в первое посещение Сергея, две девицы работали за компьютерами, а возле высоких дубовых дверей седой человек читал книгу. Но это не помешало ему заметить вошедшего, он легко поднялся, отворил дубовую дверь, с улыбкой сказал:
— Вас ждут.
И так же, как в прошлый раз, Луганцев расхаживал по кабинету в жилетке, держа подле уха трубку радиотелефона. Увидев Сергея, кивнул, указал рукой, чтобы тот шел к креслу, стоящему возле круглого столика.
— Все, я занят, — нажал кнопку и положил трубку на лакированный стол. — Ну-с, молодой человек, — произнес он, почесывая бороду, — с чем, сказать, пожаловали?.. Ого, я вижу, у вас солидный багаж.
Луганцев сел в кресло напротив, складки собрались на его ляжках, он вынул из жилетного кармана очки, нацепил их на нос, приготовясь читать.
— Вот здесь документы отца, — сказал Сергей, пододвинув Луганцеву зеленую папку. — Может получиться и в самом деле хорошая книга.
— Так, так, так. — Луганцев толстым пальцем перелистнул страницы, разглядывая их. Очки то и дело сползали у него с переносицы, он вскидывал голову, чтобы водворить их на место, при этом борода его задиралась вверх. — Интересно, сказать, очень интересно, — бубнил он, улыбаясь и открывая подвернутую верхнюю губу, при этом обнажалась влажная розовая десна. — Ну, что же, будем работать, будем… Все?.. Или еще что-то…
— Еще что-то, — строго сказал Сергей и пододвинул к нему серую папку.
— И. К. Луганцев, — чуть насмешливо почти пропел Иван Кириллович. — Любопытно, — он опять почесал бороду и легко откинул обложку, снова вскинул голову, чтобы очки оказались на месте, и на какое-то мгновение замер. — Та-ак…
Посидел некоторое время неподвижно, потом неторопливо начал перелистывать страницы, затем взял их несколькими пальцами и откинул, чтобы заглянуть в конец. Резко снял очки, посмотрел на Сергея, глаза его совсем сузились, почти утонули в глубине, и невозможно даже было различить, какого они цвета.
Луганцев тяжело выдохнул из себя воздух, взял папку, встал и вразвалку двинулся к письменному столу, положил папку, снова перелистнул несколько страниц. Прошелся вдоль полок с книгами и макетами, достал из стола пачку сигарет, неторопливо закурил; внешне он был спокоен, но сдвинутые брови и натянувшаяся кожа на лице показывали, как напряженно он думает. О Сергее он словно бы забыл на какое-то время. Сделав несколько затяжек и глядя, как пластами расходится дым от сигареты, он неожиданно круто повернулся к полкам, открыл какую-то дверцу, вынул оттуда бутылку коньяка с замысловатой этикеткой, рюмку, налил и торопливо выпил. Только после этого снова взглянул на Сергея, кивнул на бутылку: