Впрочем, одна из находок указывала, что не все так просто. На обеих записках, помимо отпечатков пальцев Сэма Уитли, Тола и полицейских, обнаружились пятна, оставленные руками в перчатках или пальцами, прикрытыми материей или бумагой. Перчаточные отпечатки эксперты нашли также и в кабинете, где супруги в последний раз в жизни выпили коньяку, в комнате, где осталась записка, в гараже. Однако не представлялось возможным определить, когда появились эти отпечатки: до или после смерти.
«Перчатки? — повторил про себя Тол. — Любопытно».
Эксперты обнаружили также свежие следы шин на подъездной дороге. Рисунок протектора отличался от «MG» и других машин, принадлежащих Уитли, а также автомобилей полиции, медиков, похоронного бюро. В заключении указывалось, что автомобиль подъезжал к дому менее чем за три часа до смерти. Следы были слишком нечеткие, чтобы установить марку шин, но по колесной базе определили, что автомобиль был маленький.
Принес результаты и поиск вещественных улик: на теле Элизабет Уитли и на диване в гостиной обнаружились белые хлопковые нити, которые не подходили к одежде покойных: ни к той, что была на них, ни к той, что висела в шкафах. Инвентаризация лекарств в аптечных шкафчиках и на кухне выявила отсутствие антидепрессантов, которые могли, хотя бы косвенно, указать на то, что в последнее время супругов посещали мысли о самоубийстве.
Тол поднялся, открыл дверь, позвал Шелли.
— Привет, босс. Утро выдалось бурным, не так ли?
Он закрыл глаза.
— У меня к тебе просьба.
— Ты не заболел? У тебя усталый вид.
— Нет-нет, все отлично. Просто много работы по этому делу.
— Какому делу?
— Самоубийству.
— Ага. А какое…
— Мне нужно выяснить, покупал ли кто-нибудь книгу, которая называется «Последнее путешествие». Там еще есть подзаголовок… что-то насчет самоубийства и эвтаназии.
— Книга. Конечно.
— Название я точно не помню. Но начиналось оно то ли с «Путешествия», то ли с «Последнего путешествия».
— Хорошо. И мне нужно проверить…
— Покупал ли кто-то эту книгу.
— Везде? Мне представляется, это…
— Для начала только в округе Уэстбрук. За последние две надели. В книжных магазинах. И через Интернет, в самом большом магазине — Буксос точка ком.
— Послушай, а когда я буду звонить, мне косить под полицию?
Он замялся с ответом.
— Черт, конечно. Если хочешь, представляйся детективом.
— Точно! — воскликнула она. — Детектив Шелли Бингэм.
— А если они ни одной такой книги не продали, оставь им мои координаты, чтобы они позвонили, как только продадут.
— Нам нужен ордер или что-то в этом роде? — спросила детектив Бингэм.
«Нужен ордер?» — задался он вопросом.
— Гм-м… Не знаю. Давай попробуем обойтись без ордера и посмотрим, как они отреагируют.
Пять минут спустя Тол почувствовал упавшую на него тень. Едва ли не весь дверной проем заняла могучая (рост шесть футов три дюйма) фигура капитана Рональда Демпси, в неизменной полосатой рубашке с неизменно закатанными рукавами.
На круглом лице капитана играла улыбка. Но Тол вдруг подумал: «Я уволен».
— Доброе утро, капитан.
— Привет, Тол. — Демпси привалился к дверному косяку, оглядел заваленный бумагами стол. — Есть минутка?
— Конечно.
Тол понимал, что начальство обязательно узнает про 2124, и собирался в скором времени поговорить об этом с Демпси. Но хотел подождать, пока появятся улики, подтверждающие, что с самоубийством не все чисто.
— Мне тут сказали насчет двадцать один двадцать четыре в доме Уитли.
— Да, конечно.
— А в чем дело?
Тол рассказал об одинаковых особенностях двух групповых самоубийств.
Демпси кивнул.
— Возможно, это совпадения. Но ты знаешь, Тол, у нас не так много ресурсов для полноразмерных расследований. Скажем, в нашем распоряжении только одна группа осмотра места преступления.
— Я этого не знал.
— Прошлой ночью была перестрелка в «Роллинг-Хиллс эстейтс». Двое тяжело ранены, один убит. И группа задержалась с выездом, потому что ты вызвал их в Гамильтон.
— Сожалею, капитан.
— И это дорогое удовольствие. Выезд ГОМП.
— Дорогое? Я об этом не подумал.
— Речь идет о тысячах долларов. Группа выставляет счет за каждый чих. И посылает нам. Всякий раз, когда выезжает по нашему вызову. Потом лабораторные исследования и вскрытия. Оплата работы медицинских экспертов. Ты знаешь, сколько стоит вскрытие?
— Они присылают счета нам? — Тол не верил своим ушам.
— Чем больше денег мы экономим для округа, тем лучше, знаешь ли, выглядим в глазах законодателей и администрации.
— Ясно. Я понимаю, это дорогое удовольствие.
— Будь уверен. — Улыбка исчезла, капитан поправлял рукава. — И еще. Вот как я об этом узнал — мне позвонила их дочь. Сандра Уитли. Она уже занималась похоронами и тут услышала о вскрытии. Она просто вне себя от ярости. Угрожает подать на нас в суд… Мне придется отвечать на вопросы. Поэтому объясни, Тол, что именно заставило тебя вызвать группу осмотра?
Тол оглядел бумаги на столе, не зная, с чего начать.
— Ну, основания для этого есть. Они только что принесли…
— Подожди. — Капитан высунулся в коридор, крикнул: — Ла Тур! Эй, Ла Тур!
— Что? — послышался знакомый рокочущий бас.
— Зайди сюда. Я у Симмса.
Тол услышал, как здоровяк приближается к отделу нереальных преступлений. Красное, с бородкой, лицо возникло в дверном проеме. Не обращая внимания на Тола, Ла Тур выслушал рассказ капитана о самоубийстве Уитли.
— Еще одно, значит?
— Тол отдал команду двадцать один двадцать четыре.
Детектив, ведающий расследованиями убийств, кивнул:
— Понятно. Почему?
Вопрос адресовался Демпси, а тот повернулся к Толу.
— Я прочитал отчет о самоубийстве Бенсонов, а потом поднял статистику самоубийств по округу Уэстбрук. И если вы посмотрите на все показатели…
— Показатели? — переспросил Ла Тур с таким видом, будто в рот попал песок.
— Да. Показатели смерти Бенсонов… то увидите, что они выпадают из стандартного диапазона. Их смерти — выброс.
— Выброс? Это еще что?
Тол принялся объяснять:
— В статистике выброс — событие, существенно отличающееся от группы аналогичных событий в той же категории. Вот конкретный пример. Скажем, вы анализируете пятерых убийц. Трое преступников убили по одной жертве, один — двоих, а последний — серийный убийца, убивший двадцать человек. Чтобы прийти к значимым выводам, необходимо отнести серийного убийцу к выбросам и анализировать его отдельно. В противном случае ваш анализ будет математически правильным, но уведет вас в сторону от истины. Если брать всех пятерых, то получится, что в среднем число жертв на каждого равняется пяти. То есть у первых четверых будет значительно повышено стремление убивать, а у серийного убийцы — занижено. Вы понимаете, о чем я?
Мрачное лицо Ла Тура говорило о том, что ничего-то он не понимает. Но вопрос он задал по делу:
— Хочешь сказать, эти два самоубийства отличаются от большинства самоубийств в Уэстбруке?
— Существенно отличаются. Менее шести процентов жителей сводят счеты с жизнью, узнав, что у них смертельная болезнь. Это число падает до двух и шести десятых процента, если у человека есть медицинская страховка, и до нуля девяти десятых, если состояние человека превышает миллион долларов. Эти цифры еще больше уменьшаются, если жертвы состоят в браке и находятся в относительно молодом возрасте — от шестидесяти пяти до семидесяти пяти лет. А двойная смерть составляет только два процента от самоубийств в масштабах всей страны и девяносто один процент из тех, кто уходит из жизни в паре, моложе двадцати одного года… Отсюда какова, по-вашему, вероятность того, что двое мужчин с больным сердцем покончат жизнь самоубийством вместе с женами в течение двух дней?
— Скажу честно, не знаю, Тол, — пробубнил Ла Тур. — Что еще у тебя есть? В смысле подозрительного.