— Немедленно прекратите! — возмутилась Шарлотта. — Если вы будете мучить ее, это не ускорит вашего вызволения. Мы внизу делаем все, чтобы выпустить вас. Оказалось, что не надо тратить время на то, чтобы вычерпать колодец. Мы обнаружили, что на стене есть колесо, и если его повернуть, открывается люк на дне колодца, и вода сама вытекает через решетку.
— Господи, тогда скорее спускайтесь в колодец и доставайте ключ.
— Но есть маленькая проблема, — ответила Шарлотта. — Когда мы открыли люк, ключ, унесенный потоком воды, провалился сквозь решетку. И выбирайте выражения, сэр, — оборвала она нецензурную брань Генри Лэмба. — Мы не можем предусмотреть все случайности. — Потом с гордостью продолжила: — Элф побежал домой за ласками и Мистером Фрогом. Но знайте, сэр, если вы будете и дальше терроризировать Люси, то придется иметь дело с нами!
Когда Шарлотта ушла, Генри убрал ладонь с губ Люси и поцеловал туда, где только что была его рука.
— Господи, как ты ухитрилась связаться с этими бандитами?
Он снова сел и положил ее ногу себе на колени.
— Мы образовали общество или клуб.
Увидев его недоумевающее лицо, она воскликнула:
— Рупа считает, что «клуб» звучит слишком напыщенно. А Джордж говорит, что если мы назовем себя «обществом», то будем выглядеть дилетантами. Поэтому наше название — результат компромисса. — Она вспомнила его предыдущий вопрос. — Мы встретились одиннадцать лет назад в день казни недалеко от виселицы.
Его руки замерли у нее на ноге.
— Да нет, не то чтобы я ходила на казнь, — попыталась — объяснить она. — Мы с мамой пошли утешать проституток.
— Что-то я не очень понимаю, — сказал он.
— Собралась большая толпа, — снова начала Люси. — Очень большая. Мама сказала: «Давай пойдем посмотрим, что там», — а когда мы подошли, она сказала: «Раз мы все равно здесь, давай останемся». Там было очень много женщин, нуждающихся в ее помощи, но она рассчитывала забрать меня домой до того, как приедет тюремная карета. Рупа там была с братьями и тетей. Они продавали средство от бородавок и прыщей. Она цыганка, вы ведь знаете.
— А моему кузену, Джорджу, тогда было сколько? Пять?
— Восемь.
— Уж его-то охраняли крепче, чем любого человека на планете. Никогда не поверю, чтобы родители позволили ему пойти смотреть казнь.
— Вы правы, конечно, нет. Он подкупил няньку, и она взяла его. А Элф… вы знаете его, тот, кто сломал палец, он там лазил по карманам.
Его большие пальцы двигались поверх чулок и согревали пальцы ног Люси.
— Он лишился глаза по вине вашей предыдущей жертвы?
— Нет, это случилось давно. Он был самым младшим из десяти детей, и, когда ему было четыре, мать продала его трубочисту, который морил его голодом, чтобы он не рос, и загонял голым в узкий работающий дымоход, поднося факел к пяткам. Однажды в трубе разорвался горячий кирпич, и Элф ослеп на один глаз. После этого он сбежал и присоединился к шайке мальчишек-воров. А Шарлотта… та, что была сейчас в коридоре… Она была там, потому что ее отец палач.
Снова лишив Генри Лэмба способности говорить, Люси спокойно продолжала:
— Перед началам казни в толпе возникла паника, и я потеряла маму. Я забралась под телегу и заплакала. А там уже сидела Рупа. Остальные присоединились к нам один за другим, потому что все мы были очень маленькие и легко поместились под телегой. А когда все закончилось, меня проводили домой, потому что я была самая младшая. Именно тогда мы и образовали общество. Мы защищаем детей. — Люси помолчала и добавила: — Внебрачных детей.
Люси вдруг обнаружила, что сидит на коленях у Генри Лэмба, завернутая в его пальто. Он нежно обнимал ее, и его дыхание щекотало ей ресницы.
— Моя дорогая девочка, — сказал он. — Можешь не говорить мне, почему вы пытались похитить лорда Кендала. Я понял. Потому что он стал отцом внебрачного ребенка?
— Да. С дочкой мусорщика. И отказывается обеспечить своего малыша. Если честно, — сказала она, — мы прибегли к похищению как к последнему средству.
Он провел пальцами по ее щеке.
— Обещай мне, что не будешь преследовать лорда Кендала. Ты не представляешь, за что берешься. Он очень могущественный человек и очень мстительный. Поверь, я знаю это по собственному опыту. Ты и твои приятели на верном пути, чтобы потерять головы.
Его голос звучал с такой нежностью, что у Люси заблестели глаза.
— Наш девиз: «Мы рискуем всем».
— Тогда вам следует изменить его на «Мы ничего не умеем делать хорошо», — сухо заметил он.
Люси подняла голову и почувствовала на губах тепло его дыхания.
— Совсем ничего? — спросила она, едва касаясь губами его губ.
— За небольшим исключением, — улыбнулся Генри. Взяв за плечи, он легонько отстранил ее, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я серьезно насчет Кендала. Ты действительно оставишь его в покое?
Она уперлась локтями ему в плечи. Рукава его пальто были на полфута длиннее, чем ее руки, и свисали, болтаясь, у него за спиной. Их взгляды встретились.
— Означает ли это, что вы решили вступить в наше общество?
— Нет, не означает. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Кто такой мистер Фрог и ласки, черт возьми? Еще одно знакомство, о котором мне очень скоро придется пожалеть?
— Мистер Фрог — это терьер Элфа, — с готовностью объяснила Люси. — А ласки — ну, это два таких маленьких зверька.
— Я знаю, кто такие ласки.
— Они любят исследовать туннели и ловить крыс. На самом деле я не знаю, ловят ли они их, но они их пугают, крысы выбегают из своих нор, а когда они выбегают, Мистер Фрог… терьер… убивает их и ест. Элф раньше был крысоловом. Эту работу нашла ему моя мама, чтобы он прекратил воровать. Это тоже было давно. Сейчас он в суде лорда-канцлера защищает интересы юридической корпорации «Линколнз инн».
— Ты хочешь сказать, что парень с повязкой на глазу — адвокат?
— Всего месяц. Но нам это уже пригодилось.
— Не сомневаюсь.
Ей захотелось потянуть за концы его шарфа, и, подняв руки, она потрясла ими, чтобы рукава пальто съехали к локтям.
— Но вы, наверное, не понимаете, что ласки любят сверкающие предметы. Правда, они в два счета удерут с ключом, если Элф сразу не отберет его.
Генри Лэмб на мгновение прикрыл глаза.
— Значит, чтобы освободить нас, твои друзья спустят в колодец двух ласк?
Потянув за концы шарфа, Люси посмотрела на его красивые губы и решила продолжать ублажать бутылочку.
— Не важно, что они делают внизу. Могут притащить пушку и выстрелить в дверь, а она все равно не откроется. Она, — Люси поцеловала его, — просто, — она снова поцеловала его, — не хочет открываться. — Выпустив шарф, Люси обвила руками его шею и подставила ему губы.
Реакция Генри была мгновенной: он крепко обнял ее и притянул к себе. В ее груди росло чувство дискомфорта, очень мешавшее. Какая-то слабость, отчаяние. Она попыталась найти облегчение, прижимаясь к нему и отдаваясь его поцелуям.
Люси почувствовала, что он улыбнулся.
— Мне уже не хочется, чтобы дверь открылась, — произнес Генри Лэмб.
— Тогда зачем вы сказали «нет, нет, нет» и остановили меня, когда я хотела поцеловать вас?
Он гладил теплой, расслабленной ладонью прилипшие к щекам завитки ее волос.
— Это было так неожиданно, что я потерял над собой контроль.
Чуть повернув лицо, она провела губами по внутренней стороне его запястья.
— А что в этом плохого?
— Если я потеряю контроль, — пробормотал он в промежутке между легкими поцелуями, которыми покрывал ее волосы, — не получится никакой тонкости. — Он склонил голову и легонько поцеловал каждый уголок ее рта. — А если девушке это непривычно, то плохо, когда все происходит быстро.