Когда твои родители узнают из твоих уст о том, что учительница литературы регулярно принуждала тебя к соитию, матери делается худо.
Толстая сердечница, она сразу же хватается за валокордин.
Отец хлопает своими глазками под толстыми линзами очков и целую минуту не может проронить ни слова.
Что удивительно, твои родители даже не допускают мысли, чтобы подать в суд. Вернее, это-то как раз и неудивительно.
Серые-серые… Как грязь под ногтями.
Он – токарь на УЗТМ, она – оператор разливочного цеха на "Патре".
Они думают максимум о том, как бы тебе скорее сменить школу под конец учебного года.
Но у тебя договорённость совсем иного рода с подполковником Ивановым.
И тебе в итоге ещё приходится уговаривать родителей обратиться в милицию, иначе ты сам пойдёшь к участковому.
В общем, до суда дело всё-таки доходит…
Ты не можешь глянуть в глаза Нине Васильевне после этого. Впрочем, ты и до этого туда не часто заглядывал.
В ходе судебных разбирательств она почти всё время молчит. Пусть она и раньше не бывала многословной, но сейчас в её молчании отчётливо ощущается испуг.
Неожиданность.
Растерянность.
Шок.
Ты истец. Но будь следствие чуточку расторопнее, то ты был бы ответчиком. Да ещё каким! Таких в СССР ещё не бывало! Не бывало равных тебе!
Организатор первой в СССР порностудии!
Тогда бы газеты пестрили совсем другими заголовками…
"Пятнадцатилетний предприниматель торговал своей учительницей"."Пятнадцатилетних капитанов больше нет, но есть пятнадцатилетний сутенёр"."Тимуровцы конца двадцатого века"."Гайдар мечтал не об этом…"
Такого страна ещё не знала.
Впрочем, она и не узнала…
Ты и просто-то по жизни выглядел жертвой, а на всех судебных заседаниях так и подавно. У судьи ни на секунду не зародилось подозрений в неискренности твоих слов.
Ты был стопроцентной жертвой.
Вдобавок медицинская экспертиза показала, что Силантьева Нина Васильевна имеет высокую степень ноксироновой зависимости. Остатки вещества были обнаружены в её крови и моче…
У твоей учительницы литературы были все яркие симптомы от прекращения приёма ноксирона – тревожность, бессонница, судороги, бред…
Врачи говорили, что могло дойти и до смерти…
В связи с ухудшением здоровья подсудимой судебные слушания были отложены на полтора месяца. До конца лета.
Обнаружение ноксироновой зависимости сыграло не на руку Нине Васильевне. Хотя она, конечно же, и утверждала, что это название слышит впервые.
Во время судебных заседаний гражданка Силантьева почти всё время молчит. Даже когда вопросы адресуются непосредственно ей. А потом становится известно, что она на втором месяце беременности…
В печатные средства массовой информации сведения о беременности обвиняемой не просочились. Но вот у твоих родителей была вторая порция культурного шока…
Только ты и твои друзья "по цеху" знали, что ты сношал Нину Васильевну очень редко. Гораздо реже всех остальных… Не втянулся ты сильно в это дело. Значит, вероятность того, что ребёнок твой, ничтожна.
Но это знают только твои друзья. А та часть общественности, что хоть как-то в курсе, думает совсем иначе. И твои родители тоже…
Они считают тебя отцом, пусть и поневоле.
Вот так вот…
Ты иногда слышишь, как адвокат – спокойный мужчина лет около тридцати с неожиданными шутками чёрного юмора – говорит твоим родителям некоторые странные фразы…
Что-то наподобие: вот если бы ваш Витя был девочкой, а училка – мужиком, давно бы обвинение переквалифицировали в изнасилование… Там и срок побольше…
Или что-то типа: обрюхатилась, зараза… Сложнее теперь будет… Смягчающее обстоятельство, как-никак…
Или: мне тут шепнули, что судье дали указание сверху сделать процесс показательным…Так что, возможно, вердикт нас очень даже устроит…
Ты плохо понимаешь, о чём он твердит. А, судя по тому, что дома родители тоже ничего не могут тебе объяснить, они тоже из его слов ничего не понимают…
А однажды твой адвокат говорит родителям: поскольку в предъявленной обвинением статье есть туманная формулировка, придётся сделать медицинскую экспертизу по определению половой зрелости вашего парня…Надеюсь, у него ноги ещё не волосатые? Хотя… Если судье было распоряжение сверху, то эта экспертиза будет лишь формальностью…
Наверное, экспертиза и была формальностью… Но очень неприятной.
Судмедэксперт внимательно изучил твою историю болезни, расспрашивал о твоих привычках, разглядывал белый пушок под твоим носом, в подмышечных впадинах, на ногах и на лобке… А потом он надел резиновые перчатки и стал тщательно ощупывать твои яички и разглядывать…