-Ты всё верно знаешь? - смотрела Софья, поразившись услышанному. - Верен был?
-Верен, вот Вам крест, - перекрестилась та сразу. - Не уезжайте, барыня. Счастье не упустите.
-Да как же я могу быть с ним? - поднялась Софья, и служанка стала помогать одеваться в роскошное платье. - Дочь-то... Вдруг не его?
-Время покажет, - успокаивающе молвила та. - Да и дочь знать будет того отца, которого дадите.
-Душа болит, - тяжело вздохнула Софья. - Вот отыщу нужную книгу, привезу ему, отдам, а сама... Уехать я должна с моей Еленочкой... да подальше...
Служанка только и покачала неодобрительно головой. Софья же молчала... Погружённая в свои мучительные мысли, она не стала завтракать, а, попрощавшись на время с дочерью, оставив ту с Алёной, поспешила покинуть дом Шуваловой.
Вернувшись в имение Мамонова, Софья заметила, как было тихо вокруг, а на дворе не видно ни души. Словно шла по вымершей земле, она прошла в дом, сама открыв двери, и навстречу вышла пожилая служанка:
-Барыня, вернулись, слава Богу!
-Я тут же уеду. Заберу некоторые вещи и больше сюда не вернусь, - сообщила Софья.
-Да как же мы теперь? Распродадут нас? Кому оставят? - беспокоилась женщина, но Софья прошла мимо, хоть и чувствовала себя неудобно.
Закрывшись в библиотеке, она остановилась у книжных шкафов. Сразу заметив нужную книгу, Софья тяжело задышала. Застыв на месте, она вспоминала всё прожитое с Мамоновым, весь ужас и резко зажмурилась. Так хотелось, чтобы всё оказалось просто дурным сном, но, открыв глаза вновь, Софья чувствовала, как становится лишь хуже.
-Как дурно,... и не умереть вот так просто, - молвила она.
Достав книгу из шкафа и пролистав несколько страниц, убедившись, что там так и находятся нужные списки, Софья откинула её на стол:
-Ты ответишь теперь за всё... И я, - усмехнулась она, заметив своё отражение в зеркале. - И ты ответишь... Как же ты жалка,... ничтожна...
Принявшись рыться в ящиках стола, Софья знала, что обнаружит здесь тот самый флакончик с нужными каплями:
-В последний раз? - улыбнулась она флакончику, подняв его перед глазами.
Вылив небольшой остаток содержимого из него в бокал, а потом добавив туда до краёв вина, Софья пригубила...
-Ах, - потекли вновь слёзы по щекам.
Будто стало душно, Софья расстегнула платье, стала кружиться по библиотеке, смеяться и пить вино...
-Нет, мне не больно... Я жестока... Я заслужила... Зачем ты так пел?... Только песня не спета. Ты не знаешь наверно: без тебя мне на свете не прожить ни мгновенье, - пропела она несколько строк из новой песни Алексея, которую он вчера исполнил на маскараде.
-Дура, - смеялась она своему отражению в зеркале и стала распускать волосы.
Достав из ящика стола нож, Софья рассмеялась ещё сильнее, взмахнув им над собой:
-Умри...
Будто вихрь, будто по зову из глубины её души, чтобы остановить необратимое самоубийство, кто-то крепко схватил за запястье, стал трясти и заставлять выронить нож. Вместе с ножом на пол пал и бокал с остатком вина... Он разбился об пол вдребезги, обрызгав вином ковёр и стену...
Не понимая, что происходит, кто схватил, кто трясёт, зовёт, Софья закрыла глаза и ослабла, потеряв сознание...
Глава - 38
-Нет,... нет, - из последних сил молвила Софья, немного придя в себя, и чувствуя, что кто-то на руках куда-то нёс.
Когда поняла, что её опустили на постель, она стала приоткрывать глаза. Только жуткое головокружение и помутнение в глазах мешали всё разглядеть...
-Кто это? - вопросила Софья.
-Ты больше не будешь пить это, слышишь?! - встряхнул вновь кто-то за плечи, а голос был яростным, резким, но... до боли знакомым...
-Алёшенька? - выдохнула Софья, узнавая милого.
Только будто стала проваливаться в какую бездну. Всё потемнело, кружение было бесконечным, а потом — бесчувствие вновь. Не скоро стала Софья просыпаться, вспоминая всё, что произошло, и странное ощущение, что кто-то помешал покинуть мир живых, как она хотела...
-Алёшенька? - уставившись на свет свечи у постели, где лежала, прошептала Софья, а голос рядом сразу отозвался:
-Ты больше не будешь пить это.
-Я должна умереть, - прослезилась вновь она. - Ты мне снишься?... Я умерла?...
-Ты жива и должна жить, - вновь отозвался голос любимого.
Одну за другой стал он зажигать свечи и сел перед её глазами на стул. Он облокотился локтями о свои колени, скрестив пальцы, и смотрел так пронзительно, что Софья, всё отчётливее видящая его, не смела молвить и слова...