8
- Похоже на юношеский романтизм, молодой человек. Вашему возрасту это свойственно.
- А знаете, порой мне кажется, что все что происходит …, уже давным-давно прописано. И этот парк, и шум листвы, которым деревья общаются между собой, и наша с вами встреча. Все …. Все это подобно невообразимому механизму призвано служить, вертеться и передавать одно поручение вслед другому. Без одного случая не было бы последующего.
Не дает нам это разглядеть то самое нам чуждое напыление. Или свой внутренний самообман.
- Самообман?
- Да. В том, что мы чем-то вдруг главенствуем нам миром. Главенствуем над теми ветрами, что приносят нам что-то новое. Хотя …, порой мне кажется, что они просто рождаются где-то в нас. Но мы все равно понятия не имеем, какова их природа. Или …, их рождают существа, которые так на нас похожи.
- По-моему, вы путаетесь, молодой мой друг. Ваши новые веяния в конец вас заведут в тупик. И о каком самообмане вы говорите. Я прожил всю жизнь честно и, трезво смотря ей в глаза. И сейчас без зазрения совести скажу, что я жизнь положил, чтобы построить этот, лучший мир. И позвольте настоять на этом.
- Самообман просто в том, что тот мир, что вы построили, оказался выдуманным. В нем реальны только лишь наши усилия и потуги к тому, чтобы считать его настоящим и своим. Но у этого появилась другая сторона. Мы не видим за этим всем того мира, что был первым.
В этот момент поднялся новый порыв ветра. Он летел над этим чудесным парком, оазисом, окруженным снежными шапками гор. Летел, что-то меняя в этом непостижимом мире. Он сорвал несколько листьев, освободив их из общности шумящей листвы, и понес мимо остановившихся людей. Молодой человек поднял голову, посмотрел на их игру, и глубоко вдохнул.
- Новые веяния, рождаемые ветрами, заведут в тупик? Но ветер …, он всегда свободен! Да и дальше существующего тупика, еще надо изловчиться ….
*******
Дмитрий зашел в свой кабинет. Прикрыл дверь и, не отпуская ручки, осмотрел окружавшее пространство. Он испытывал некоторую нервозность. От того, что собирался набраться смелости и взглянуть глаза в глаза в тот самый источник этих писем. Он никогда не общался в интернете просто так. Все его письма были деловыми. Поэтому, не имел представления, как настроить частную беседу. Что-то похожее на: «кто вы и зачем прислали мне эти письма?» - казалось слишком суховато. И уж точно, вопрос: «как вы связаны с таинственным господином, который может ходить по воздуху и просачиваться сквозь стены?» - вообще отдавало сумасшествием.
Он нервничал и, даже было желание запереть дверь на ключ, поэтому с минуту не отпускал дверную ручку.
Он осматривал свой кабинет. Стол, свое кожаное кресло, которое выбирала его любимая жена Светлана когда-то, картины причудливых компьютерных миров, также тщательно и со вкусом подобранные ею. Она говорила, что искусство должно касаться всего, даже этого сухого программаторского быта. Но сейчас он вдруг осознал, что имел в виду тот молодой умник из повествования. Теперь и ему, Димке, все это вдруг показалось нереальным. Его кабинет, его работа и бизнес, все это просто один из причудливых фрагментов, как на одной из картин из рамки на стене. Возможно, кто-то, из реальности другой, сейчас вот так и смотрит на него, застывшего посреди этого кабинета, обрамленного рамкой из мореного дуба.
Димка смотрел и испытал какую-то ностальгию по тому времени, когда он считал все это теплым и душевным. То время, когда Светлана выбирала цвет стен и развешивала эти картины. А он с благодарностью и еще каким-то всепроникающим чувством смотрел на все это. А в открытое окно светило солнце и залетал легкий ветер, и щебетали птицы. Он их не слышал из-за высоты, но очень явно ощущал. Он помнил, что думал в тот момент, что ему уже и ничего не надо было от жизни. Он уже имел нечто, что трудно выразить словами. Возможно, от того трудно, что перестали вообще на это обращать свое внимание. Он вдруг это ощутил, как настоящее.