Он медленно развернулся и спокойно отправился прочь по краю крыши.
Молодой человек огляделся и увидел своих друзей, своих подчиненных, своих коллег, они все смотрели с удивлением на него. Не понятно было, почему он не видел их секундой раньше. Они смотрели на него, так и замерев с поднятыми руками и держа в них свои камеры и телефоны, в которых уже запечатлелись последние, на эти минуты, фрагменты его, Димкиной жизни.
И Дмитрий еще внимательней уставился на своего недавнего собеседника. На то, как тот шел, как время от времени останавливался и поглядывал куда-то вниз. Постарался понять, осознать ту манеру, с которой держался он.
- Слушай, а ты …,- закричал ему вслед он свой вопрос, но поперхнулся от волнения какой-то горькой жгучей субстанцией, которая подкатила к горлу вместе с желудком, и в голове уже застучал не шум от высоты, а его собственный пульс,- ты …, вы …, случайно не …? Это …, может жить мне столько осталось? Времени …? Но что это? Что … дни часы … минуты?
Кровь в венах пульсировала. Накатывала, наступала усиливающимися волнами на видимую им картину мира.
«нами сотворенного мира …, а где же тот …, тот ….»- пронеслись слова из того странного рассказа.
И эта видимая картина мира вдруг запрыгала зайчиками вспышек. Закружилась над городом. И стала подниматься искрящейся волной, полыхавшим синим светом хороводом, сверкающим огромным торнадо куда-то вверх. Выхватывая из телефонов, собравшихся на крыше коллег, его, Димкины последние кадры. Ему вдруг показалось, что его жизнь, как и жизни других людей, уже запечатленные в этих оцифрованных снимках, все улетели куда-то в высоту. Оставляя все безжизненным и неинтересным, ровно таковым, каковым Дмитрий этот мир и считал, с каких-то незапамятных времен. И сейчас он смотрел на странное это действо. Пока в глазах не потемнело.Тьма забрала все тени, силуэты, световые пятна, потом огни. Вслед за ними исчез и незнакомец.