Глава 24
Проснулся я рано от того, что отлежал руку, попытался её высвободить — не получилось. Не открывая глаз хотел поменять позу, но пришлось приподнять голову и посмотреть. Увидев, расплылся в улыбке — на моей ладони, как на подушке лежало лицо Ло. Наверное ночью она так сладко устроилась. Как видно, почувствовав мои тёплые мысли, девушка открыла глаза и тоже улыбнулась.
— Как приятно спать на твоей ладошке, — подумала она, а потом произнесла это вслух на своем языке, продолжая нашу вчерашнюю игру. — Ты сегодня проснулся раньше меня, молодец. Давай-ка вставать и собираться, может сможем пораньше сегодня выехать.
Я согласился. Немного откинул край одеяла, потянулся за своими трусами, но Ло остановила меня:
— Кен, я понимаю, что тебе это непривычно, но, пожалуйста, не одевайся пока, — она опустила голову, смутившись своей же просьбы. — Ты знаешь, что по профессии я биолог, мы изучали, хоть и не очень глубоко, анатомию и физиологию всех известных гуманоидов: и эннов, и трионов, и людей. Видела я картинки, но сейчас, когда смотрю на тебя, то просто глаз оторвать не могу. Причём это совсем не научный интерес. Не пойму саму себя. Помнишь, что я сказала, когда ты попросил произнести вслух одно предложение на языке хаури?
— Нет, тогда я даже не разобрал сколько слов прозвучало.
— Я сказала, — и девушка повторила.
На этот раз все слова оказались мне знакомы. Вчера мы их несколько раз повторяли. Как я тогда и предположил, это был вопрос: «Почему ты мне так нравишься?»
— Хорошо, — согласился я, — не буду одеваться до тех пор, пока не поедем. Но под вашим солнцем, без одежды, я просто сгорю. Это у нас так говорят — то есть, кожа покраснеет и будет сильно болеть.
На том и порешили. Я брился, Ло подавала завтрак. На этот раз она даже взяла какой-то брикет, положила его на почву и подожгла. Сверху поставила котелок с водой и заварила в нём зелу. Потом мы быстро сполоснули руки и лицо и сели завтракать. Только не напротив друг друга, а рядышком и постоянно касались плечами или руками, смеясь и запивая зелой уже не очень свежие лепeшки.
Солнце ещё полностью не вышло из-за горизонта, когда мы двинулись в путь. Возможно, гаинский чай нас так взбодрил или ещё что-то, но мы постоянно общались. Ло говорила мне всё новые и новые слова на их языке, я их повторял и часто неправильно, а она смеялась и переводила, что у меня получилось. Несмотря на все ошибки и несерьёзное отношение, в моей голове потихоньку что-то откладывалось. К следующей остановке я уже смог сказать: «я хочу кушать» на языке гаинтян.
Как только мы вылезли из люлек, то первым делом поцеловались. Причём целовались так, будто не виделись много лет и вот, наконец-то, встретились! Потом сбегали по очереди в лес и уселись на быка ехать дальше. Как всегда начали в пути свою трапезу. Поначалу кушали, болтали и смеялись, но вдруг лицо девушки стало серьёзным, а потом и вовсе обеспокоенным.
— Плохи дела, — подумала она, — тучи собираются, ночью дождь будет. В принципе я этого и боялась. Сейчас же холодный сезон, нам ещё повезло, что два дня были сухими. Обычно в это время льёт каждую ночь.
Я посмотрел на небо и ничего особенного не заметил, может быть только на западе видна лёгкая дымка.
— Ну и что будем делать? — озабоченно спросил её.
— Есть тут неподалеку одна пещера, где можно спрятаться, но туда около двух часов ходу.
— Так пока дойдём, будет уже темно.
— В том-то и дело, что ещё по дороге туда можем промокнуть, а на завтра ещё два часа потеряем, чтобы назад к лесу дойти. А без леса нам нечем Рама кормить.
— Значит придётся спать под дождём? Это плохо?
— Не очень, дожди у нас тёплые. В дождливую ночь намного теплее, чем в безоблачную, но твоя одежда промокнет и постель вся в грязи испачкается.
— Если только это, то совсем не страшно. Одежду сниму и в рюкзак положу, он из непромокаемой ткани сделан. Ведь тебе, как мне показалось, я так больше нравлюсь, — я хитро подмигнул ей, — а чтобы постель не класть в грязь, срубим мачете два три дерева и сделаем настил под матрацами. Я же рассказывал, как это делал, когда по лесу к тебе добирался.
Так и договорились. Ло стала убирать посуду, а за ней и столик сняла со спины быка. Потом мы поудобнее устроились в люльках, что бы спокойно переваривать съеденный обед.
Не знаю, сколько прошло времени, когда Ло опять заволновалась, на этот раз серьезнее.
— Кен, у нас ещё проблема, — сказала она на их языке вголос, а дальше опять перешла на мысленное общение. — Вон там видишь? Вдалеке холм с плоской вершиной.