— Давай спиной, — просит Олег. Серёжа послушно выпутывается из его рук и разворачивается. Утыкается лбом в кожаный подголовник и неровно дышит. Олег прижимается к нему, легонько целует тыльную сторону шеи и спрашивает:
— Ты достаточно растянут?
Сережа мычит что-то неразборчиво-утвердительное и пошло выгибается. Олег гладит его по спине, пробегается касаниями по позвоночнику и наконец спускается руками на бедра.
Разумовский берет с сидения рацию и ехидно спрашивает:
— Развлечем бедных ночных дежурных?
— Тебе мало приключений на сегодня?
— Ну Олеж… — стонет Серёжа своим самым жалобным тоном.
Раскатывая презерватив, Волков вспоминает, как точно такое же «ну Олеж» привело их ночью к полицейскому участку, куда как раз приехало Московское начальство. На красивом, с иголочки крузаке. Мерзкий лысый тип и его «телохранитель» — Олег тогда мгновенно заржал с такой формулировки. Телохранителями Сережа называл тех, кто, на его взгляд, проводил ночи в постели с «объектами».
— Тебе тяжело отказать, — наконец отвечает Олег, и Сережа довольно зажимает кнопку.
Он входит сразу на всю длину, отчего Разумовский сперва вскрикивает, а потом мелко дрожит от удовольствия. Такой тактильный, такой податливый и жадный. Олег глухо стонет, зная, что его сейчас слышно в нескольких местах сразу в режиме прямого эфира. Серёжа выдыхает:
— Быстрее!
Олег толкается часто, тихо рычит и кусается, впиваясь ногтями в бёдра. Боже, на улице ночь, а им жарко, жарко! Разумовский стонет и извивается в его руках, горячий и родной, возбуждённый до одури, до тихого хныканья.
— Быстрее, быстрее, пожалуйста! — умоляет Сережа срывающимся голосом.
— Я сейчас верну на место пробку, — угрожает Олег.
Сережа жалобно выдыхает, а Олег как нарочно замедляется. Хочет измучить его в край, до дрожи в коленках, чтобы перед глазами всё поплыло. Серёжа такое любит, и матерно благодарит потом, лёжа почти без чувств и путаясь языком.
Горячий, растянутый и громкий… Олег осторожно вытаскивает рацию из сжатых рук и кидает на кресло.
— С них хватит. Не хочу тебя ни с кем делить.
Серёжа всхлипывает и что-то лепечет, Олег наклоняется и ласково спрашивает:
— Что такое?
— Мы не… Мы… Они… Боже, мне так хорошо, блять, Олег… Мы…
Волков понимает его только потому что знает так давно, что уже почти может читать мысли. Он ласково целует Серёжу в губы и успокаивает:
— Чш-ш-ш, они наверняка наслаждались. Ты очень сладко стонешь. Ты умница, Серёж. Но теперь я хочу тебя только своим, хорошо?
Разумовский быстро кивает, болтая головой и закусывает губу, пытаясь сдержать всхлип.
— Не сдерживайся, — ласково говорит Олег. Голос у него низкий, теплый, так хочется ему довериться. — Слишком много всего произошло, ты вымотан, дай себе волю. Бедняжка, столько адреналина…
Серёжа снова кивает и плаксиво выдыхает. Олег целует его в шею.
— Как тебе нравится? Так хорошо?
Он обхватывает ладонью член, и Сережа аж вскрикивает.
— Да-да-да-да, боже, да, пожалуйста, Олеж, сильнее, я хочу… Хочу больше…
Волков медленно двигает рукой в такт толчкам. Серёжа жалобно, измученно стонет. В уголках глаз образовываются горячие слёзы.
— Я сейчас… Я сейчас… Олеженька, ты… Ох-х-х…
— Сирены ещё не слышно, ты уверен, что хочешь сейчас? — хриплым от возбуждения голосом спрашивает Олег, сам находясь у самой черты.
Разумовский мотает головой:
— Я больше не могу. Дай м-мне кончить… Я…
Он всхлипывает и добавляет:
— Пожалуйста.
Олег ускоряется и толкается сильнее, выходя почти до конца и вколачиваясь полностью. Серёжа стонет, и хнычет, и метается под ним от удовольствия. Слезы текут по его щекам двумя блестящими дорожками, Олег нежно целует их и сам возбуждённо поскуливает.
— Ф-фак, вот так, да… Да… — Сережа дрожит и выгибает шею. Олег целует его в загривок.
— Я тебя люблю.
— Я-а-а… Мх-х…
— Я знаю, — шепчет Волков. — Я знаю.
Разумовский кончает на кресло на несколько секунд раньше Олега, мелко дрожит, после чего размякает. Олег подхватывает его, чтобы не упал, салфеткой вытирает сперму, после чего бережно помогает Серёже перевернуться. И только в конце переползает и сам расслабляется на своем месте. От них обоих идёт жар. Олег заводит машину, морщится и делает потише радио, открывает окно.
— Ка-а-айф, — протягивает Серёжа, чувствуя на себе свежий лесной воздух. — Ох, я…
Он всхлипывает и вытирает глаза руками, размазывая слёзы по лицу. Олег вздыхает, уставший не меньше.
— Все в порядке.
— Это отходняк, — оправдывается Сережа, всхлипывая. — П-после стресса. Перевозбудился. Это было очень круто. Олеж…
Он вытягивает губы, как для поцелуя и приподнимается, но тут же обессиленно падает обратно. Слезы льются новым потоком.
Олег устало смеётся.
— Я тебя тоже л-люблю, — шмыгая носом, говорит Сережа. — И ещё… Блять… Ой, сори…
— Да с хуя ли ты извиняешься за мат?
— Короче идея с рацией просто вау… — выдыхает Серёжа. — Я без сил. Спасибо тебе. Я, кажется…
Он зевает и трет лицо руками. Умаялся. Невозможно смотреть на него без нежной улыбки.
На фоне уже еле слышно визжат сирены. Олег недовольно вздыхает и возвращается в реальность, утягивая за собой Серёжу.
— Там по дороге деревня. Можем бросить машину и двинуть туда, а потом такси закажем.
— Нас не найдут? — устало спрашивает Серёжа. Ему, судя по голосу, вообще все равно сейчас на что угодно.
— Нужны мы им. Машину найдут и забьют, как всегда. Хотя… Может кому-нибудь ты успел приглянулся, — Олег похлопывает его по коленке.
— Тебя тоже было слышно, — не остаётся в долгу Разумовкий. — Я думаю, они там просто обкончались от твоего голоса.
Он снова зевает. Олег смотрит на время.
— Что-то они припозднились. Пошли, наверное.
— Я сейчас никуда не пойду, — хнычет Сережа. — Я вообще встать не смогу.
— Мне тебя на руках нести что ли? — выгибает бровь Олег.
— Не знаю. Ты сам меня так оттрахал, вот и разбирайся с последствиями. Телохранитель. Телотрах…атель.
Серёжа сворачивается калачиком у себя в кресле и закрывает глаза, как капризный ребенок. Безоговорочное доверие и привычка вешать все проблемы на Олега…
Волков закатывает глаза и прислушивается. Сирены всё ближе.
Серёжа слышит, как хлопает его дверь, и заинтересованно поднимает голову. Олег куда-то уходит. Его клонит в сон, так что мозг не сразу соображает, что к чему. В следующий момент дверь рядом с ним распахивается.
— Ты чё? — спрашивает Серёжа непонимающе. — Оле… Поставь меня на место!
Последнюю фразу он визжит когда Волков уже подхватывает его под руки и ноги. Олег прижимает его к себе и выходит на дорогу.
— А ну не брыкайся. Ты не один устал, я могу и уронить.
— Я же не серьезно! Я могу ногами, только медленно!
— Ну вот отойдем подальше и потопаешь ногами.
Серёжа буравит его взглядом какое-то время (для приличия), а потом расслабляется, прислоняя голову к его плечу.
— Я посплю?
— Только попробуй.
— У меня ещё плечи затекли.
— И что, мне тебе массаж делать?
Их силуэт постепенно растворяется в темноте леса на пути к какой-то заброшенной деревушке. Вскоре затихает бессвязное бормотание Серёжи на тему бестолковой полиции и становится не слышен хруст хвои под ногами Волкова.
Через полчаса машину находят, лениво снимают отпечатки и оформляют документы.
Которые, впрочем, пропадают из базы на следующие сутки.