На такую отповедь Вероника попытала возразить, открыла рот, но не нашла наиболее сильные доводы.
Посмотрела на уверенного Мишу, сдалась. Сказала только:
- Это же нечестно. Я такой же человек.
Шевеля веслами, он удивился:
- Никто не говорит, что женщины не люди, или они статусом ниже, но мужчина должен исполнять физически более тяжелую работу. Это его долг перед женщиной. Я говорю только об этом.
Семейные проблемы. В семье Вероники не было мужчин, и поэтому она воспринимала, как обычную реальность, что им с матерью приходилось выполнять такие же тяжелые работы, что и мужчины.
В семье Миши гендерное соотношение было более традиционным, и поэтому действительность оказалась другой. Женщина (мама) работала меньше и занималась сугубо женскими от природы занятиями.
И убедить друг друга было невозможно. Они на этом выросли.
Поэтому и не возразишь. Вероника еле слышно выругалась. Ладно, она сделает только обед, но все равно женщины могут делать то же, что и мужчины.
Мишу ее проблемы не затрагивали. У него своих хватало. Вливаясь в Двину, ручей баламутил воды. Плот опасно задергалась, потерял курс. Перевернуть его, скорее всего, воде не удастся, но уже без гарантии. Как его крутит, бедолагу. И вместе с ними его экипаж. Даже Вероника перестала бурчать.
Он принялся вовсю орудовать веслами, споро гоня плот. Это не только стабилизировало плот, но и быстро переправило их из опасного района в относительно спокойный. Дальше была тихая вода. Движения здесь почти не было и перспективы для движения плота не нашлось. Зато появилось возможность отдышаться несколько минут и стабилизировать судно.
Затем Миша переплыл на стремнину и отправился дальше вдоль по реке, отдавшись воле течения.
- Несколько часов пройдем по равнинному участку реки, а там пристанем к берегу, - предложил он Веронике.
Та, конечно, не удержалась, саркастически сказала:
- Я же недочеловек, что у меня спрашивать!
Миша саркастически вздохнул. Решил поставить точки над и:
- Чего ты хочешь?
- Я? - удивилась девушка, - ничего!
- Когда девчонки начинает прикапываться к любым словам, они либо что-то хотят от парней, либо готовы с ними полаятся. Твоя цель?
- Да я только обиделась за жизнь!
- При чем за оскорбления, придуманные тобой же, - язвительно предположил Миша, ничуть ею не убежденный, - больше ничего не хочу слышать, придумывай про себя. В качестве паллиатива – подплыву к берегу, слазь, за два дня дойдешь пешком обратно домой. Или уже сегодня к дяде Коле.
- Я заблужусь, - поспешно заявила Вероника и напялила личико слабенькой девчонки, которая погибнет одна в дикой природе в первый же час пешего путешествия.
Миша только сплюнул:
- Какие же эти девчонки нахальные. Все время пытаются сесть на шею, а не получается, так сразу – ой, я какая слабая, ой, я какая беззащитная.
Он снова взял весла и начал ускорять плот, хотя он и без того шел довольно быстро.
До обеда они упорно молчали. Он греб, она – мела на плоту, убирала мусор. Поскольку ни Миша, ни его отец до этого по-настоящему на плоту генеральную уборку не делали, Вероника собирала много накопившихся следов человеческой деятельности, и у ней набралось не очень хороших замечаний. Но ругаться уже не хотелось.
Миша, видя, сколько мусора она вымела/вымыла, только удивлялся, почему ему раньше не приходило в голову заниматься чисткой плота. Папа, если он и занимался плотом, то обычно строгал и пилил. Но он-то мог взять хотя бы веник!
Лицо Вероники было уже довольно злым, и Миша поспешил прибиться к берегу, благо там как раз находился напротив большого леса. А в лесу наверняка будет родник. Лес есть, вода есть. Сварим обед, пообедаем, отдохнем, успокоим нервы, и поплывем дальше. И ругаться больше не будем.
Два сильных удара веслами – и плот соскочил со стремнины, тихо плывя по инерции. Мише это не понравилось, он погреб, работая веслами.
Вскоре плот приткнулся к берегу. Сначала носом, потом, при помощи Миши, боком. На всякий случай он привязал его цепью, перекинул дощатый переходник и после этого кликнул Веронику на землю.
Та сердито кивнула, не совсем еще отойдя от дневной ругани. Но когда сошла на берег, зачаровано осмотрелась.