Он посмотрел на Веронику. Та, к его удивлению, была явно недовольна.
- А ты что такая? - спросил он, - суп не понравился?
- Ты такой хитрый, - сказала она недовольно, - а я ела кипяток. По капельке в час, да еще рот обожгла. Какое уж тут удовольствие!
Положила в воду свою чашку и, видимо, в виде наказания, хлебнула из его чашки:
- М-м, а теплый суп какой вкусный! Гад такой!
Вероника ругалась, но таким теплым тоном, словно хвалила: какой ты у меня сообразительный, какой умный!
Она видела его действия, но специально не стала повторять, а зря!
- Ну извини, - Миша виновато улыбнулся, ходя понял подоплеку ее недовольства, - не догадался подсказать.
Вкусный суп не давал ругаться и она перешла к другой теме:
- Поедим, отдыхать будем или дальше плыть?
- Если будем здесь спать, чем будем заниматься ночью? Так что пошли на плот. Я как-нибудь перемогусь. А ты, захочешь, можешь на брезенте поспать. Тот же отдых.
- М-да? - чувствовалось, что Вероника лучше бы отдохнула здесь, чем на плоте. Но она тоже понимала, что время дорого и лучше плыть, чем сидеть.
- Давай, - твердо, но очень охотно согласилась.
- Вот и хорошо, - обрадовался он, признался: - я думал, тебя придется долго уговаривать. А ты, молодчина, сама согласилась.
Пока Вероника убиралась на месте отдыха, подметая и убирая в яму мусор, Миша совершил несколько походов с грузом к плоту, унеся оставшийся суп в ведре, неиспользованное продовольствие, посуду и инструмент. И, в конце концов, оставшиеся дрова. Перерубил, ладно вовремя остановили.
Хорошие еловые дрова, совершенно сухие, всегда в цене и не зачем их оставлять. Те более, неизвестно, когда здесь появятся рыбаки, сгниют дрова бесполезно.
Отплыли. Девочки (Вероника и Дымка) прилегли на брезенте с намерением поспать минут эдак триста. Кошка постоянно зевала, широко разевая челюсти. Вероника зевала более интеллигентно и скромно, прикрываясь ладонью, но суть была та же самая.
А что? Плотно поели, природа была замечательная – легкий ветер. От солнца ближе к вечеру было не жарко, а тепло. Любой добрый человек (и зверь) будет выискивать местечко к отдыху и легкому сну.
Чем Вероника и Дымка занимались, ища на брезенте небольшую зону получше.
Только Миша принялся заниматься делом, хотя и он тоже был бы не прочь энное количество минут придавить ласковый брезент.
Но с грозной рекой шутить никак нельзя. Как говорил всегда отец, Двина с осторожными да внимательными ласковая, а с лопоухими и бестолковыми груба. И зла. А они еще молодые, чтобы ни за что потонуть и оказаться на дне реки. Даже ласковая Дымка.
Вставил весла в уключины, пошевелил веслами – все ли нормально? Не скрипит, не заедает, не мешает грести?
Пока возился с веслами, плот, освобожденный от самодельного якоря, медленно плыл левым боком вперед.
Сейчас он покажет скорость! Чтобы прогнать сон, Миша решил энергично поработать веслами. Ух!
Развернутый носом вперед плот легко шел по воде, разреза пену и различную древесную мелочь, которую Двина собирала с берегов.
Было тепло, светло, тоненько пищали комары, обещая вечернюю пору. Лето – славная пора! Даже не поверишь, что еще по воде летал шквал, угрожая утопить любого на воде.
«Полста километров пройти бы до вечера, и хватит, у них не гонка по скорости, - соображал Миша, - дяди у Вероники не на каждой версте живут, надо ночлег обихаживать у костра».
Нравилась Миша такая река. Это на берегу в книжках можно читать и ахать: гневная, буйная, бурная!
А умные люди в такую пору на реку не суются. Это только в телевизорах, когда хотят похвастаться, погордиться, человек рисуется могучим и сильным. А в жизни, человек по сравнению с рекой – это никто. Муравей со спичкой протии огромной водной глади.
Глава VI.
Вера Дмитриевна
- Эй, не бревнах! Далеко ли чапаете? - донеслось до Миши, и он оторвался от своих мыслей. Их позвали, видимо что-то нарушили? Он наскоро посмотрел окрестности реки, содержимое плота. Вроде бы все в порядке. Как бы не из простого любопытства.
Потихоньку вечерело. Плыть еще можно, но уже надо думать, где и как ночевать. Тем более, река в этой местности незнакомая. Или куда-нибудь в темноте врежешься, или перевернешься. Человек – скотина дневная, плыть ему надо при солнце. Старые рыбаки говорили, как солнце на бочок, так и ты с судна долой.