- Красивый котенок, - утвердился моряк, - а пол какой?
- Девочка, - сказала Вероника.
Обычно в большинстве случае интерес теряется, ведь девочка – это котята. Кому нужны такие проблемы? Остается вежливый интерес и желание поскорее избавиться от кошечки и его хозяина. Дескать, мы тоже за равноправие и равенство полов, но, увы, жена не разрешает. И в целом нам уже не надо!
Но у моряка, видимо, еще не было жены или существовал какой-то особый подспудный интерес, поскольку он радостно воскликнул:
- Это же что надо! Как вы вовремя появились!
Посмотрел на ситуацию – траулер шел самым тихим ходом, поскольку ждал от начальства информацию от новом маршруте к недалекому источнику рыбы. И, значит, плот в устье от них не потеряется.
- Подождите немного, я к капитану за консультацией. А вы здесь не теряйтесь среди кораблей, и не попадайте на глаза страждущих. В порту их много.
Миша и Вероника переглянулись. Скорее всего, котенок был очень нужен морякам. Иначе бы капитан не пришел быстрой походкой через пару минут. Ведь Дымка такая красивая. И такая полезная.
Это был настоящий морской волк – коренастый, крепкий, с седыми усами, отзывающийся на имя Аристарх Александрович и говорящий только громкими фразами.
Он невозмутимо прошел по дергающейся палубе, хотя тот же помощник не отлипал от веревки, протянутой над пешеходным маршрутом. Морское волнение – не мелочь и сбиваться с ног на палубу, а то и в море под общий издевательский смех никому не хотелось. А он просто шел, цепко наступая ног.
- Так, - капитан внимательно посмотрел на хозяев и их кошечку. Видел он, разумеется, хорошо. Близорукости не было, да еще и старческая дальнозоркость проявлялась. Газету прочитать ему было неудобно, а вот рассмотреть животную мелочь на расстоянии он мог.
Тем не менее, хорошо рассмотреть маленькую Дымку было сложновато. А уж тем более погладить.
И ему вполне логично пришла в голову в голову пригласить кошечку и их хозяев (в том числе Веронику) на траулер.
Громко приказал помощнику срубить трап и скинуть конец на плот, чтобы тот нечаянно не уплыл.
Толстый конец надежно прикрепил плот к судну. После этого Миша и Вероника были вполне готовы к тому, что их пригласят на траулер.
Моряками они не были и подниматься на высоту большого шатающего дома оказалось тяжело и, честно говоря, страшновато.
«Главное, не смотреть вниз, - приказал себе Миша, - как они здесь лазят?»
И первым полез на трап. Дымка, словно понимая, как хозяину тяжело, вцепилась в одежду на грудь и не мяукала понапрасну, чтобы не отвлекать его. Ибо хотя внизу не земля, а вода, но падать будет тяжело и больно.
Прошла целая вечность, пока он перевалился через перила и с помощью появившихся моряков встал на палубу. Он ничего не сказал, только посмотрел вниз – как там Вероника? Не испугалась, не удрала на плот?
Однако девушка не спешно, но целеустремленно двигалась и моряки уже готовились помочь ей оказаться на палубе.
- Мяу! - тоненько вздохнула Дымка. Дескать, ну мы и молодцы, сколько проползли/ прошли по трапу!
- Все хорошо? - так же громко спросил капитан, - ничего не сломали – не вывихнули? Руки не устали?
Миша повернулся к Веронике, которая с помощью вездесущих матросов уже оказалась на палубе на ногах. Впрочем, чувствовалось, что девушка мысленно еще была на трапе, повторно переживала передвижение на большой высоте на хлипком трапе до дрожи в руках.
Увидев, что на нее вопросительно смотрит капитан, честно сказала пересохшим ртом:
- Физически ничего, воды бы еще. Морально – пятки трясутся.
Капитан кивнул. Он ожидал большего. Если не физически (переломы, увечья, жалобы типа «ножки ослабели, ручки устали»), то морально (жалобы, нытье, ругань и прочие «прелести»). А тут нормальные люди, хоть и не моряки.
Он вопросительно посмотрел на матросов. Как по волшебству, в руках одного из них появился поднос с двумя стаканами. И в них что-то было!
Миша тоже почувствовал, что во рту вдруг появилась великая сухость, которую надо обязательно смочить.
Они переглянулись и практически одновременно протянули руки к стаканах.
Там оказался компот. Охлажденный, божественный компот, который, как дождь в пустыню, пролился во рту. Это было чудо!