Я пожала плечами.
― Я бы тоже, поверь мне.
― Воу, воу, полегче, ― улыбнулся он. ― Ты бы лучше проспала весь день в моей постели? Чесни, мы это уже обсуждали. Я знаю, что ты отчаянно хочешь моё тело, но мы только друзья, помнишь?
Рассмеялась сама с себя.
― Ты знаешь, что я имела в виду, засранец! Ты когда-нибудь вообще не думаешь о сексе?
― Я сказал о времени в постели. Про секс и слова не прозвучало, ― он закатил глаза, будто это я здесь смешно звучала. ― Хотя, я знаю, о чём ты думаешь.
Я не могла не захихикать. Эрик всегда заставлял меня смеяться, и я любила это.
― Нет, ну серьёзно, ― продолжил он. ― Я действительно встретил ту горячую девушку на брифинге по предраспределению. Я бы хотел её в своей постели, ― он посмотрел на высокую блондинку, стоящую возле соседнего столика.
― Ты каждую девушку хочешь увидеть в своей постели, Эрик, ― захохотала я.
― Ну, чего ты ждёшь? Ты же не дашь мне шанса, ― ответил он, прикусывая нижнюю губу и хлопая ресницами, глядя на меня.
― О, заткнись! ― истерически засмеялась я. ― Я чертовски люблю тебя, Эрик, ты это знаешь? ― я опустила правую руку на его талию, пока мы шли, чтобы заказать еду.
― Знаю. Почему же не любить? ― он толкнул меня бёдрами.
Ткнув его по рёбрам, я отошла на шаг.
― Притворюсь, что в данный момент я тебя даже не знаю.
Уголком глаза я заметила сержанта Томаса, который наблюдал за мной. Заказав еду, я представила Эрика сидящим за столом. Он уже поел, так что просто поздоровался, а затем вернулся, чтобы присоединиться к своему классу.
Мой заказ выполнили, так что я забрала еду с прилавка и направилась к своему классу. Пока я откусывала свой сэндвич с курицей на гриле, вслушивалась в разговоры. Класс Эрика, сидящий напротив нас, должен был уходить. Он одарил меня своим коронным подмигиванием из рода «я ― сексуален, и я это знаю», а затем прошагал к выходу с остальными из своей группы.
По пути на выход он развернулся и прокричал:
― Эй, Уорд! У тебя день рождения через пару недель, так ведь? Спорю, ты думала, я забыл, ― он вскинул кулак в воздух, как любвеобильный придурок, коим и был.
Нет, но хотела бы, чтобы забыл.
Одарив его убийственным взглядом, я уставилась на свою еду в надежде, что никто его не услышал.
― Увижу тя позже! ― снова прокричал он и исчез за дверью. Эрик всегда дразнил меня моим южным акцентом и любил вставлять «тя» вместо «тебя» в наши разговоры.
Я покраснела, когда поняла, что все вокруг меня услышали его, и теперь знали, когда у меня день рождения.
Подняла взгляд и увидела Зейна ― эммм… то есть… сержанта Томаса ― который пялился на меня со странным выражением на лице.
― Твой парень? ― спросил он, выглядя немного раздражённым.
― Нет. Мой лучший друг, ― поправила я. ― Мы вместе прошли учебный лагерь, затем техшколу, и теперь мы оба здесь. У меня нет парня. Он мне не нужен, ― добавила я немного поспешно, чувствуя слабое смущение.
Его глаза загорелись озорством.
― Так что, твой день рождения приближается? ― спросил он, меняя тему.
Я пожала плечами.
― Не велико дело, подумаешь. Всего лишь обычный день.
― Сколько? ― спросил он сухо, пока откусывал сэндвич, а затем сделал большой глоток воды.
Я прищурилась.
― Вас мама не учила не спрашивать женщину о её возрасте?
― Туше, ― хохотнул он. Медленно отклоняясь на стуле, он с любопытством смотрел на меня. ― Ты дерзкая, Уорд. Мне это нравится.
― Мне будет двадцать один, если вам так нужно знать, ― торжественно сказала я.
Он пялился на меня несколько секунд из-под прикрытых век.
― Ну а вам? ― спросила я, макая в соус картошку-фри и откусывая.
Мужчина улыбнулся.
― Двадцать пять.
Ответив ему эротичной улыбкой, я откусила кусочек от своего сэндвича, и, пытаясь игнорировать тот факт, что Зейн пялился на меня, начала слушать историю, которую рассказывала Эмберли.
Мне, правда, нравилась Эмберли. Она казалась кем-то, с кем я могла бы подружиться и стать друзьями навечно. Я слышала ужасные истории о многих женщинах в армии, так что мне стоило убедиться, что я мудро выбираю друзей. Большинство историй включали в себя других женщин-военных, которые сплетничали о своих друзьях или спали с мужем своей подруги, или просто были коварными и завистливыми к друг другу. У меня не было времени на драму ― на такую, по крайней мере.
Мой страх заключался в том, чтобы стать другом человеку, который не вонзит кинжал мне в спину.