Так, соберись, Аландрия! Этот индивид и глазом не моргнёт, как выселит тебя со своей планеты.
– Что значит на кого?! На насекомых!
– В платье?
– Для учёного энтомолога нет разницы, в чём он одет, когда рядом оказывается редкий представитель фауны. А тут сейчас такой невероятный экземпляр полз, - и я демонстративно повертела головой, точно пыталась найти букашку. - А благодаря вам, я его потеряла.
– Тростянника что ли?
– Именно!
Уж не знаю, кто такой этот тростянник, но для правдоподобности, пусть будет он.
– Можешь не расстраиваться, ты его не потеряла. Он, у тебя на голове.
После слов Ханта, у меня, кажется, дёрнулся глаз. Как это… на голове? И тут я, и правда, почувствовала, как на голове зашевелились волосы – это наглое насекомое поползло по моей причёске, а я её целый час укладывала! При этом я еле сдерживалась, чтобы не заорать в голос! Но этого делать мне никак нельзя, я же энтомолог, в то время как передо мной находится глава безопасности Эриостры. Поэтому прошептала:
– Снимите его аккуратно с меня, чтобы не повредить… – я хотела сказать причёску, но подумала, что это будет вовсе не уместным в данной ситуации.
– Да, пожалуйста, – произнёс мужчина,и перед моим лицом появился этот тростянник. Огромный такой с широкую мужскую ладонь, заставляя мои глаза в шоке округлиться. - Бери.
И Хант, оторвав от травы мою ладошку, поместил на неё это шестилапое чудище. И оно тут же зашевелило двумя длинными усиками, точно присматривалось ко мне, в то время как я выискивала, а нет ли у него какого жала.
– Правда, красивый, - с улыбкой спросил мужчина.
– Ага, просто… милашка, - еле вымолвила я, выдавливая из себя ответную улыбку.
И пока мы с «милашкой» рассматривали друг друга, мужчина встал и, придерживая меня под локоть, помог подняться и мне.
– Значит так, Лана Тис, – его слова прозвучали довольно устрашающе, что тростянник на миг мне показался милейшим созданием,когда повернулся в сторону мужчины и приподнял на него пару своих передних лапищ,точно защищая меня. – Мои сотрудники ожидали увидеть в бутылочках твоего саквояжа цианистый калий, либо эфир с хлороформом, либо раствор аммиака или еще какую ядовитую гадость…
Мужчина
сделал паузу, внимательно рассматривая меня. А я же затаив дыхание уже предчувствовала, что вот сейчас и раздастся мой приговор, всего одно слово – «депортирую».
– Но к удивлению, во всех баночках оказался раствор… – и вновь эта его душераздирающая пауза, которая начинает отдаваться нервным тиком левого глаза. А мужчина тем временем вдохнул побольше воздуха, чтобы выдать: – Дистиллированной воды.
– Как это, раствор дистиллированной воды?!
– Удивлена? Я вот тоже. Да, представь себе,ты привезла на Эриостру просто воду, причём очищенную от всевозможных солей и примесей. Кто же такой добрый к тебе, Лана Тисс, подменил жидкости?
– А я почём знаю? Там должен был быть… – и тут я замолчала, потому как понятия не имела, что за жидкости использовали энтомологи.
– Так что там должно было быть? А, Лана Тисс? - как-то так вкрадчиво прозвучало с его стороны.
А я была на грани провала. Меня уже начало колотить мелкой дрожью. Надо было срочно собраться и что-то ответить. И так как из ранее названного Хантом я запомнила название только одной жидкости, то её и озвучила:
– Эфир.
– Ладно, с этим разобрались. И так как у тебя с собой не было ничего опасного и запрещённого, то не вижу смысла, не возвращать тебе твоё оборудование. Только вот извини, дистиллированной воды в баночках в разы уменьшилось: не верилось моим сотрудникам, что ты перевозила исключительно очищенную воду. Вот и пустились химики перепроверять её всем отделом. Твой саквояж с оборудованием я решил вернуть тебе лично. И тебе разрешено отлавливать только по одной особи насекомых каждого вида.
– Как это только по одной? Ведь мужские и женские особи заметно отличаются друг от друга, – вспомнила я картинки из файла по энтомологии для детей, где были изображены всегда по два экземпляра.