— Поешь или сначала книжку посмотришь?
— Поем.
— Правильно. На голодный желудок знание в голову не полезет. Впрочем, сытое брюхо к учению глухо. Парадокс получается. Обожаю парадоксы! Обязательно вставляй подобные штуки в свои тексты. Читателей надо удивлять, они это любят.
— Спасибо за совет.
— Меня Димон зовут.
— А меня Семеном Титовым.
— Я помню. Такое не забудешь, даже если захочешь.
Космолетчик Димон бросил Зимину тюбики с лапшой и овощами. Пришлось есть, что дают. Хотя он не любил протертую пищу. Впрочем, еда оказалась вкусной. Зимину понравилась.
— Ну как? — спросил Димон.
— Очень хорошо пошла.
— Должен напомнить, что тебе следует каждый день три часа заниматься на тренажерах. Иначе твои мышцы не выдержат встречи с Землей.
— Да. Я знаю.
— А вот это книга. Настоящая.
Димон протянул Зимину предмет, в котором тот узнал бумажную книгу. Он видел раньше их изображения в сети, но в руках держал впервые. Странная вещь — книга. Предмет, не похожий ни на что другое. Впрочем, ее было приятно держать в руках. Твердая разноцветная обложка, а внутри мягкие листки, покрытые красивыми мелкими буквами. Странички, когда их переворачивали, странно поскрипывали, и этот дурманящий запах, который нельзя будет забыть. Великое изобретение прошлого.
— Поскрипывают, — сказал Зимин.
— Нет, неправильно, — возразил Димон. — Шелестят. Так принято говорить. Правда, здорово?
— Шелестят… Красиво. Хотел бы, чтобы однажды мои сочинения были так напечатаны. Понимаю, что желание бессмысленное, может быть, даже глупое. Ну и пусть. Где написано, что мне запрещено иногда быть глупым? — Зимин подмигнул космолетчику. — Могу себе позволить.
Димон критически посмотрел на него. Без осуждения. Скорее с жалостью.
— Чтобы текст попал в книгу, мало быть сочинителем, нужно стать писателем.
— Я слышал об этом. Но увидел книгу и размечтался. Но ты сказал правду. Спасибо. Мне не положено.
— Ерунда, мне кажется, что у тебя все получится. Разве плохо мечтать? Самые сумасбродные грезы сбываются, надо только добиваться их исполнения. Труд, и еще раз труд. Найди точку опоры. Очень важно прочно стоять на земле. Понимаешь, я использовал образное выражение. Ты сочинитель, должен такие вещи чувствовать.
— Но я попаду на Землю?
— Об этом не беспокойся! Я еще никого не подводил.
— Спасибо. Но, к сожалению, я не знаю, кто я такой. Совсем не знаю. Сочинитель или писатель? Революционер или консерватор? Пока не узнаю, кто я, мне будет трудно отыскать опору.
— Ты это серьезно?
Зимин грустно кивнул.
Двое суток полета пролетели быстро. Капитан Димон оказался интересным и внимательным человеком. Может быть, Зимину не следовало так много говорить, но ему нужно было выговориться, освободить душу. Димон идеально подходил для этой роли. Он умел слушать и… понимал, о чем идет речь. По крайней мере, Зимину так показалось.
Недолгий опыт общения с заговорщиками сделал его подозрительным. Незнакомому человеку довериться было тяжело. Но он знал, что перелет будет недолгим, и они расстанутся и никогда больше не встретятся и, скорее всего забудут о существовании друг друга. Последний довод перевесил все предубеждения.
— Не понимаю, как это — не знать себя самого? — спросил Димон. — Забавная ситуация. Никогда о таком не слышал. Страдаешь, наверное?
— Вовсе нет. Потеря прошлого переносится проще, чем можно было бы предположить. Такие люди, как я, больше интересуются настоящим. Не исключено, что это болезнь. Прошлое мы вспоминаем редко, при необходимости. Как правило, это обрывочные, плохо связанные между собой картинки. Мы предпочитаем жить сегодняшним днем. Прошлое нам мешает работать. Ну, не мешает, но и не помогает. А работа — это единственное, что у нас есть настоящего.
— А я люблю свое прошлое. Мне бы без него было грустно. Есть, что вспомнить, — глаза Димона заблестели.
— Я слишком часто вспоминаю разную ерунду, меня это раздражает.