Нужно идти дальше.
Марэн склонилась над Реем, вытащила из его нагрудного кармана сигнальный маячок и задумалась, не обращая внимания на разламывающую виски головную боль. Конечно, ей очень хотелось, чтобы Рей до конца исполнил свой долг перед городом. Но имеет ли она право подвергать риску бригаду переработки?
Это решение не ее уровня — исключительно офицеры и к ним приравненные граждане имеют достаточно полномочий… но здесь и сейчас есть только Марэн.
Она решительно вздернула подбородок, подавив очередной приступ тошноты, и активировала маячок, подсунув его под гусеницу бронетранспортера.
Теперь можно идти.
Марэн опустила глаза на интерактивную карту. Из-за помех она не могла разобрать конечный пункт маршрута, но яркая зелень притягивала взгляд.
Такая цель лучше, чем никакой.
Марэн подхватила с обожженной земли вещмешок со снаряжением и рационами и, с трудом переставляя ноги, поплелась вперед.
* * *
Расплывающееся сознание выхватывало из окружающей обстановки разрозненные фрагменты, никак не позволяя увидеть картину целиком. Марэн остановилась. Она вышла прямиком на место недавней битвы. Искореженная техника, тела в стандартной военной форме. И ни одного образца вражеского вооружения. Как и убитых. Как им удается, отступая, забирать все с собой?
Марэн склонилась над лежащим у ее ног солдатом. Его шлем, как и череп, были пробиты и расколоты прямым попаданием, вытекшая кровь уже свернулась и подсохла под безжалостным ветром. Марэн без труда узнала нашивку на рукаве формы — на занятиях их заставили вызубрить все обозначения союзных войск. Эгида-семнадцать. Тот самый город, что упоминала Сари.
Марэн присела и стала стаскивать с тела нагрудную броню, стараясь не смотреть в залитое кровью лицо и чувствуя себя чуть ли не мародером. От этой мысли ее почти стошнило. Марэн судорожно сглотнула и задышала глубже, методично расстегивая ремни. Если она поддастся эмоциям, лежать ей среди убитых еще до исхода дня.
Закрепив броню на собственном торсе, Марэн двинулась дальше. Где-то ползком, где-то перебираясь через обломки разбитой техники. Она уверенно направлялась к искореженной гусеничной ленте — хоть какое-то прикрытие на случай неприятельского огня, — когда кто-то схватил ее за щиколотку. Марэн задавила рвущийся из горла крик и оглянулась.
Ее удерживал за ногу лежащий на спине солдат, нагрудная броня которого была искромсана взрывным снарядом и обильно заляпана кровью и ошметками плоти.
— Медик… — прохрипел он, в развороченной груди что-то неприятно булькало при каждом мучительном вдохе. — Прошу...
Марэн подумала, что в текущей ситуации его ошибка вполне понятна — на ее бедре все еще болтался стандартный медицинский подсумок со стандартной же маркировкой, а гражданский костюм был не слишком определенно различим под позаимствованной броней и слоем грязи. Ладно. Ее готовили в военные санитары, так что кое-что она все-таки умела.
Она развернулась к раненому, одновременно расстегивая подсумок. От вида раны, в которой белели обломки костей и пузырилась кровь, Марэн снова затошнило — да в этой дыре свободно поместился бы ее кулак... что здесь вообще можно сделать?! Усилием воли она заставила себя сконцентрироваться на медицинских протоколах. С трудом припомнив что-то насчет окклюзионной повязки, Марэн зарылась в запасы медикаментов. Однако, прежде чем она успела найти нужные для перевязки материалы, раненый слабо дернулся в попытке сделать еще один вдох и затих. Марэн медленно, очень медленно протянула руку, чтобы проверить пульс — остекленевший взгляд, направленный в низкое ржавое небо, говорил сам за себя.
Она не справилась.
Марэн уткнулась лбом куда-то в плечо мертвого солдата и глухо завыла, зажимая рот обеими руками. Ей было все равно, убила ли его ее медлительность или с такими ранениями выжить в принципе не представлялось возможным. Она не справилась — вот единственная мысль, которая билась в сознании Марэн.
Ветер, принесший с собой запахи горелого металла и взрывчатки, встрепал ей волосы, и сквозь накрывшее ее мутным облаком отчаяние Марэн подумала, что шлем тоже, наверное, понадобится. Получить шальной осколок в голову ей совсем не хотелось.
Марэн выпрямилась и деловито осмотрела шлем убитого солдата — практически неповрежденный, с рабочим визором и целым лицевым щитком. Что ж, теперь он послужит ей, как бы ни противно было забирать чужое снаряжение. Она вряд ли когда-нибудь простит себе это, но о подобном не стоит слишком задумываться в часы кризиса — очень сильно снижает шансы на выживание…