– Архивариус!
Этот оклик прервал размышления старика. Голос служительницы Плоти был изумителен. Как будто виола и лютня, поющие каждая о своём, соединились в гармонии музыки. Получилась очаровательная мелодия! И без сомнения, соблазнительная.
Магистр Марроу был сейчас не в том настроении, чтобы восхищаться, но он не мог не признать, что голос Фламоры оказывает действие и на него.
Женщина, окутанная облаком лёгкого, тонкого, как газ, муслина, спускалась по ступеням. Ткань парила вокруг её тела, словно намекая на то, что служительница Плоти совсем не проста, но что в то же время ей нечего скрывать. Крошечные серебряные колокольчики на её лодыжках позвякивали при каждом шаге. Лицо её и фигура словно притягивали взгляд – по крайней мере, так рассказывали архивариусу – впрочем, слепота позволяла заклинателю не уделять внимания подобным глупостям.
К сожалению, он не мог так же бесстрастно относиться к голосу женщины, к её аромату, к порханию её одежд.
Сойдя с лестницы, служительница произнесла:
– Благодарю вас за ожидание, архивариус. Вы снисходительны к женским слабостям.
Интонации её напоминали изогнутую дугой бровь.
– Я хочу сказать, к слабостям некоторых женщин. У святейшей Амандис тоже есть свои слабости, пусть и выраженные в иных формах. Ей, например, нравится сохранять таинственность. Не сомневаюсь, она и не упомянула, что господин Унгабуэй принял нас в число своих советников. Он полагается на нас.
В более совершенном мире к нам присоединятся и другие. Увы, сейчас они находятся слишком далеко отсюда, чтобы можно было их призвать.
Старик сдерживался до тех пор, пока святейшая служительница Плоти не достигла конца лестницы, и тогда спросил:
– Господин Унгабуэй нуждается в совете? Ты уверена?
Он мог бы спросить также: как? Более того, заклинатель хотел спросить: почему? Почему Сету Унгабуэю понадобился совет именно сейчас? Что произошло?
Фламора ответила:
– Мы хорошо знаем его, магистр.
И прежде чем Сирджан Марроу задался новым вопросом, она указала на врата:
– Нам пора. Я уже заставила его долго ждать.
По общему мнению, улыбка Фламоры могла свалить вола. Магистра Марроу она не тронула. И всё же заклинатель направился к вратам, словно забыв, что его самого только что тоже заставили долго ждать. Когда Фламора мягко, незаметно взяла заклинателя под руку, он не отстранил её.
– Архивариус, а вы когда-нибудь думали о том, – спросила по дороге Фламора, – как это так происходит, что господин Унгабуэй может вести прибыльную торговлю, мирно разъезжая по всему континенту? Много народов, много языков, много традиций. Одним дорого их уединение. Другие рады ринуться в бой. Большинство подозрительны к чужакам. Конечно же Тчуи может говорить от лица господина Унгабуэя, но как он может завоевать доверие? И ведь не только доверие отдельных торговцев. Как насчёт доверия целых караванов? А ведь многие отказываются отправиться в путь, если не могут присоединиться к повозкам господина Унгабуэя.
Служительница Плоти сумела приковать внимание магистра Марроу и даже отвлечь его от собственных забот. Знание имело над архивариусом особую власть. Заклинатель знал о том, где и как живут упомянутые Фламорой народы, хотя никогда их не видел. Он узнал о них достаточно, чтобы встретиться с теми немногими, которые могли стать его союзниками, пусть и в обмен на заветные дары Хранилища. Но архивариус никогда не задавался вопросом, как Сет Унгабуэй добился такого успеха.
Для человека, который никогда не выходит из собственной повозки…
– Я скажу вам, – продолжала Фламора. – Он полагается на своих советников – это они завоёвывают доверие. Если кому-то угрожают, стража каравана оказывает им помощь. Если народ враждебен, святейшая служительница Духа знает, как ответить им. Если они только подозрительны, то «Карнавал Большого Мира» развеет их подозрения. Если они закоснели в своём уединении, – Фламора мелодично рассмеялась, – что ж, я легко подружусь с ними. А монахи ордена Поклонения Многим странствуют повсюду, научая своим примером, даже если их ученики и не подозревают об этом.
Господин Унгабуэй опытен, – подытожила она. – Он понимает, что знание и торговля приносят выгоду всем, кто не прочь их разделить. Если бы мы не видели, что караванщик и его дела достойны того, мы бы никогда не стали его советниками. Каждый по-своему, мы выигрываем от этого.
Магистр Марроу кивнул, правда, скорее сам себе. Фламора рассказала уже достаточно: он мог представить большинство опущенных подробностей. Впереди открывались укреплённые врата Хранилища. Устремив свои чувства в образовавшийся проход, заклинатель всего в нескольких десятках шагов от себя различил разукрашенную повозку.