Я подвинулась ближе к каштану, освобождая место на пледе рядом со мной.
— Катя. Не сиди на земле, простудишься, еще ведь не лето. Садись со мной.
«Он уйдет», — шептала та часть моей души, которая уже начала превращаться в злобную, циничную, одинокую тетку.
«Он останется», — возражали инстинкты, которые раньше, до него, не подпускали ко мне ни одного мужчину. Теперь я поняла, почему.
На первый взгляд «Серебряный бор» напоминал санаторий. Изящная каменная вывеска — целая скульптура с цветочками и всяким там зверьем, — указывала нужный съезд с дороги и даже намекала, что там всем рады. Но я знала, как обманчив в этом случае первый взгляд, и скоро мои догадки подтвердились. За живой стеной из старых сосен и елей скрывался высокий бетонный забор с колючей проволокой. Гнетущее зрелище, но как же иначе?
Отправляясь сюда, я успела навести кое-какие справки. Клиника «Серебряный бор» была единственной в своем роде. Сюда принимали пациентов, которым требовался особый уход — опасных, буйных или, наоборот, лежачих и совсем беспомощных. Тут работали врачи и целый штат дюжих медбратьев, которые, кажется, и с медведем бы справились. На сайте было указано, что о пациентах тут заботятся, как о родных, кормят, одевают, моют, холят и лелеют.
Вряд ли все было так радужно, но одно я знала наверняка: оставаться в «Серебряном бору» очень, очень дорого. За то, чтобы больше не видеть потерявшего человеческий облик больного, но при этом не терзаться угрызениями совести, родственники должны были выкладывать нехилые суммы. Хотя, подозреваю, Ириной Георгиевной двигало не желание освободиться от забот. Она безумно любила Руслана — единственного сына, она бы не отказалась заботиться о нем, если бы могла. Получается, он дошел до такого состояния, что она не могла… От этого мне становилось еще страшнее.
А вот то, откуда она взяла деньги, меня не шокировало. Ирина Георгиевна была уважаемым человеком, профессором, ученой, она преподавала и писала книги, у нее всегда был неплохой доход, да еще дача, две квартиры… Ей было, что продавать, она могла себе позволить такие условия для Руслана, только вряд ли это уменьшило ее боль.
Почему она не сказала мне? Потому что считала, что мне будет все равно? Мне не было бы все равно… Но сложно сказать, готова ли я была услышать. Я и сейчас не готова, а что толку? От меня уже ничего не зависит.
В «Серебряном бору» меня ждали. Дисциплина здесь была строгая — как в тюрьме, не меньше, но это и понятно. Въезд на территорию — только по паспорту, да и то для тех, кто в особом списке. Дальше все разграничено сеткой-рабицей, даже внутри периметра, чтобы пациенты могли пройти лишь на выделенные для них площадки. Повсюду дежурят охранники, иногда — с собаками… Гиблое место какое-то! Да и атмосфера такая… гнетущая.
В какой-то момент мелькнула шальная мысль, что Руслан тут вообще не при чем. Нет здесь его и не было никогда, а все это — для меня, просто повод загнать меня сюда, чтобы схватить, запереть…
Да, подкосила меня бессонная ночь! Мне потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки, успокоиться, подготовиться к тому, что меня ждет. Я нужна Руслану, не время для детских фантазий!
У гостевой парковки меня уже ждал врач, один, и от этого стало чуть спокойней. Моим будущим спутником оказался мужчина лет пятидесяти, крепкий, уже полностью седой, неулыбчивый, но и не озлобленный. Похоже, он был из серьезных медиков, а не из администраторов, которым полагается перед клиентами танцы с бубном плясать.
— Анатолий Александрович Лирин, — представился он. — Я — лечащий врач Руслана.
— Здравствуйте… Знаете, мне тяжело даже вопросы сейчас задавать!
— Я знаю, меня предупредили, что вы не осведомлены о его состоянии.
— Это еще мягко сказано, — кивнула я. — Мы с Русланом… Мы уже шесть лет не живем вместе. Мы не виделись, не созванивались, поэтому я и не знаю, что с ним.
Уже шесть лет прошло. Для меня это почти стало открытием.
— Простите, но я не могу не спросить… Причиной расставания стала его болезнь?
— Нет! — поспешила ответить я. Может, мне и следовало бы сдержать возмущение, да не получилось. — Не было никакой болезни шесть лет назад!
— Да, официально не было. Но по своему опыту могу сказать, что такие вещи не появляются внезапно. Думаю, первые симптомы просто были неяркими, и все их упустили. Давайте пройдемся, и я расскажу вам все.
Плевать мне, что он там говорит, не было никаких симптомов, которые я просмотрела. Да Руслан был адекватнее меня!
Когда мы с ним познакомились, это я была диковатым дьяволенком, с подозрением косившимся на мир. Он помог мне обрести уверенность, стать спокойней, мягче, он научил меня правильно общаться с людьми. А еще он был невозмутимым и очень практичным — разве так бывает с психами? Когда случалось что-то плохое, это я начинала злиться, или метаться, или расстраиваться.