— Это могла быть любая другая гончая. Арнольд — совершенно безобидный пес, словно ребенок в манеже. — Затем, неожиданно для себя, Ли распахнула дверь, снова представ в непрезентабельном виде перед незнакомым мужчиной, и кивком пригласила его войти в дом. — Я докажу, что вы не правы в отношении Арнольда.
— Послушайте, леди, я совершенно уверен, — сказал он и вошел в прихожую,- сразу заполнив собой небольшое помещение. Его огромный рост поразил Ли.
— Ли Тейлор, — выдавила она из себя, протягивая для рукопожатия руку. В конце концов, они соседи, и он должен убедиться в безобидности Арнольда, увидев его на заднем дворе. Она намеревалась произвести благоприятное впечатление на соседа, хотя сомневалась, что это будет легко. В любом случае следует попытаться.
— Шейн О’Грейди, — кивнул сосед в ответ, но проигнорировал протянутую руку. Он все еще сжимал изодранную газету.
Ли почувствовала, что снова краснеет. Она стиснула зубы и пошла в кухню, чтобы показать мужчине свою безобидную собаку, а потом выпроводить его из дома. О желании произвести благоприятное впечатление придется забыть.
— Наличие огражденного заднего двора — одна из причин, по которой я приобрела этот дом. Высота ограды четыре фута, а рост Арнольда менее двух футов так что не думаю, что он научился прыгать через нее, хотя с удовольствием смотрит спортивную телевизионную программу.
Шейн О’Грейди удостоил Ли скептическим взглядом.
— Я уверен, что видел его. Он бежал в сторону вашего двора.
Ли показала на окно, выходившее на задний двор, Там, возле конуры, на спине, раскинув лапы, безмятежно лежал Арнольд. Ли кивнула на закрытые ворота:
— Так что? Вы видели как он открывал ворота и выбегал к вам? — Ее голос был полон сарказма, но это не задело его.
— Это был он, леди.
— Неужели вы из тех мужчин, которые никогда не признаются в своей неправоте, мистер О’Грейди?
Холодный блеск его глаз разозлил Ли.
— Миссис Тейлор, если вы ничего не собираетесь предпринимать, то это сделаю я.
— Что вы имеете в виду? — В панике она перешла почти на крик.
— У нас, в Шейди-Оукс, закон обязывает хозяев содержать своих собак на поводке.
В словах Шейна прозвучала угроза. Наступившую вслед за этим напряженную тишину нарушало только тиканье часов на каминной полке и шумное дыхание Ли.
— Я мэр этого городка и пользуюсь здесь некоторым влиянием.
Шейн повернулся и пошел к двери но, не дойдя до нее, оглянулся, чтобы еще раз смерить Ли недобрым взглядом:
— Постарайтесь держать своего пса во дворе.
— Похоже, вы собаконенавистник! — крикнула она ему вдогонку, семеня к двери.
Шейн остановился на нижней ступеньке крыльца,
— Отнюдь. У меня у самого две собаки, но они никогда не бегают по округе. Я содержу их как должно.
Ли вышла на крыльцо.
— Ладно, тем не менее Арнольда нельзя обвинять, пока его вина не доказана. В Америке даже на собак распространяется презумпция невиновности. Где ваши доказательства, господин мэр?
Шейн ничего не ответил на последнее замечание, возможно, потому что уже находился на подступах к своему особняку на противоположной стороне улицы. Однако слова Ли услышали вышедшая взять газету соседка и двое прогуливавшихся поутру мужчин. Они вдруг замерли и уставились на нее, как на безумца, нарушившего покой их мирного городка.
Ли отреагировала единственным пришедшим на ум способом — приветственно помахала каждому рукой и сказала:
— Упражняю голосовые связки. Такое прекрасное утро для занятий, не находите?
Один из мужчин покачал головой, будто не веря в реальность происходящего, а другой рассмеялся. После этого они возобновили прогулку, а женщина схватила свою газету и ринулась в дом, явно торопясь к телефону, чтобы всем растрезвонить о том, что их новая соседка определенно сумасшедшая.
— Добро пожаловать в Шейди-Оукс, — пробормотала Ли, возвращаясь в дом. Увидев свое отражение в висевшем в прихожей зеркале, она невольно застонала. Она выглядела еще хуже, чем ожидала: тени размазались вокруг глаз, на правой щеке полоса ярко-красной помады. А волосы вообще ни на что не похожи — какая-то невообразимая всклокоченная огненно-рыжая копна! Хотя до сих пор ей нравился медный отлив выбранной ею краски. Рыжий цвет ей был к лицу.
Ли скорчила рожу своему отражению в зеркале и пошла к двери, которая выходила во двор.
— Арнольд, завтракать! - позвала она.
Собака, навострив уши, повернула голову в ее сторону. Прошла долгая минута, прежде чем она поднялась, с трудом волоча ноги, проковыляла к двери будто не спала до этого двадцать часов и не накопила сил.