- Ты его сам вызвал, сам и разбирайся здесь! – вдруг заявил коричневый человек и, не отрывая от меня глаз, попятился к двери.
Рык сам зародился в глубине моего горла. Коричневый стрелой вылетел за дверь, которая за ним захлопнулась. Вот урод! Хотя я никуда не тороплюсь. Мне плевать, где замерзнуть, и совсем не обязательно тащиться за этим вверх по лестнице.
Так вот кто мой вызвавший. А оставшийся экземпляр мне даже больше нравится по экстерьеру. Рыжий встрепенулся и с тоской посмотрел на дверь.
- Дверь захлопнулась, но я могу развести огонь в камине, и тогда здесь будет тепло…
Я молча наблюдал за ним. Рыжий меня начинал бесить. Ну, вот что он так неуклюже ковыляет тут, почему не перейдет хотя бы частично в боевую трансформацию? Не может же быть, чтобы и его боевая форма тоже была искалечена? Или может? Меня вот, например, лишили возможности летать. Ладно, посмотрим.
Рыжий, хромая и тяжело опираясь на палку в руке, прошел к двери, из ларя достал дрова, неуклюже уложил их в камине и обернулся за горящей свечой. Пока он раздумывал, я выпустил огненный шарик, дрова дружно вспыхнули, а рыжий вздрогнул и как-то сжался. Да не хотел я его пугать, честно, я просто хотел согреться, и я уткнулся носом в плед. Рыжий постоял немного в тишине, а потом вдруг подошел.
- Вы, наверное, есть хотите? Угощайтесь…
Я посмотрел на человека, он стоял передо мной и протягивал мне на тарелке плоские желтые кружочки. Это что, можно есть? Желудок свело болью, он явно просил не привередничать. Я вытащил из-под пледа руку, человек вздрогнул, я внимательно посмотрел на него и потянулся за тарелкой.
Странно выглядит рука у человека. Когтей совсем нет. Так вот что на человеческом языке называется ногти, мягкие, розовые, да еще и короткие, такими не подерешься. Странно, наверно жутко неудобно.
- Возьмите, не бойтесь.
Не бойтесь! Я чуть не рассмеялся. Мне – не бойтесь, а у самого голос дрожит. Пока я его разглядывал, человек сделал шаг вперед, сунул мне тарелку под нос и стоит, улыбается. Да у него еще и клыков нет. Может, мне какой бракованный экземпляр попался? Рогов нет, я ему попытался за спину заглянуть, но и так понятно, что и хвоста у него нет. Урод, в общем. Как они вообще так жить могут? Хотя слегка на чиэрри похож.
Так почему чиэрри боятся и ненавидят людей? Как можно бояться вот это мягкое бело-розовое создание? Или я чего-то не понимаю. А если я чего-то не понимаю – буду мучиться, пока не пойму. Значит, мне надо остаться здесь и пока не убивать человека. К Учителю я точно не вернусь, он на меня опять путы подчинения навесит, значит, надо пожить в человеческом мире. Но я не знаю как, и одному мне не разобраться. Значит, пока надо сделать вид, что я подчинен призвавшему. Этот, который коричневый, что-то говорил про браслеты повиновения, я посмотрел, на запястьях болтались какие-то штуки с рунами, только мне от них ни горячо, ни холодно не было, ладно, пусть болтаются. Да и вообще можно сделать вид, что это уродство все же работает, пусть успокоятся и не боятся, расслабятся, вот тогда…
- Ну, бери, не бойся.
Он эту тарелку мне уже под самый нос сунул. Ну взял, теперь что? Есть, что ли, это придется? Я содрогнулся, на еду это походило довольно отдаленно. И все-таки раз решил сделать вид, что послушен, надо будет это есть. Намордник снимается на полчаса, это я помню, даст Мрак, я успею эту дрянь проглотить.
Оттянул вуаль и, спустив ее на шею, взял первый кружок. Откусил и чуть не умер. Свет тебя задери! Этот вкус… Чистейшее незамутненное чудо. Ничего подобного я не ел даже в детстве у нираахов. Хотя когда-то что-то отдаленное я там пробовал, кажется, этот вкус назывался «сладкое», но ни в какое сравнение теперешняя еда не шла с прошлой. Я даже глаза закрыл, чтобы ничего не мешало и не отвлекало, хотелось растянуть это наслаждение подольше. Из жизни меня выбило. Я ел, мечтательно облизываясь и тихо постанывая от удовольствия. Я напрочь выпал из реальности, и когда вдруг все тело свело дикой болью, я даже не понял, в чем дело.
Тарелка упала с моих колен, разбиваясь, а я, прикусив губу, вцепился в подлокотники кресла, стараясь не дышать.
Сначала я решил, что человек меня отравил, но нет, он испуганно смотрит на меня и что-то говорит о помощи. Тогда что это? Боль выкручивала все мышцы, мешая сосредоточиться. Намордник! Как же я забыл! Неужели прошло уже полчаса? Я натянул ненавистную тряпку на лицо, боль постепенно становилась глуше. Ненавижу! Я с сожалением смотрел на рассыпавшиеся по полу среди осколков желтые кружочки сладкого. За это я возненавидел Учителя еще сильнее.
- Выпейте, может быть вам станет легче, - человек совал мне в руки стакан с красной водой.
Пить действительно хотелось, но для этого надо снять намордник, ладно за две минуты выпить стакан воды вполне можно, а потерпеть две минуты – ерунда. А почему вода красная? Может, это сок?
Взял у рыжего воду и, сдернув вуаль, залпом выпил. Какой странный вкууус…
Я даже не сразу натянул намордник. Голова почему-то закружилась, но зато по телу пошло тепло. Как-то интересно я себя чувствую, вдруг захотелось смеяться. Ерунда какая. Настроение как-то странно сдвинулось до замечательного.
Ничего не понимая, посмотрел на человека. Тот стоял, хлопая глазами, я опять чуть не рассмеялся, уж больно вид у него был интересный. Почему я раньше решил, что он урод?
Рыжие длинные волосы мило обрамляли довольно красивое лицо. Под моим взглядом человек нервно облизнул губы. Мне вдруг захотелось рассмотреть его поближе, и я, встав с кресла, и обвязав вокруг тела плед, шагнул к рыжему. Пришлось только наклониться и приподнять ладонью лицо человека. Он замер, не вырываясь, я только слышал, как часто-часто бьется его сердце.
Так у него еще и зрачки какие-то странные – круглые. Но эта экзотичность почему-то завораживала, а яркие, красные губы хотелось укусить и попробовать аромат его крови. Почему именно губы, а не шея? А кто его знает, в голове сейчас вообще ни одной нормальной мысли нет, одни обрывки, да и те никак не ухватить. Я даже забыл, что укусить-то я и не могу.
А от человека пахнет возбуждением, словно перед дракой.
Я наклонился, поближе разглядывая его. А этот псих вдруг обнял меня за шею одной рукой, бросив на пол свою палку, и потянулся снять с меня вуаль. Ну вот для чего ему это? Я в недоумении попытался отстраниться, но в этом слабом розовом теле неожиданно обнаружился такой напор, что вырываться нужно было с силой. Когда я оттолкнул человека, он, не удержавшись на своих покалеченных ногах, начал падать. Пришлось ловить рыжего, вдруг он убьется насмерть, а с коричневым мне дел почему-то иметь не хотелось.