— Я ухожу отсюда, приговоренный вами, афиняне, к смерти, а мои обвинители уходят, уличенные в злодействе и несправедливости. Вы думаете, что, умерщвляя людей, вы принудите других таких же, как я, отказаться от порицания нечестия вашей жизни? Заблуждаетесь! Такой способ самовыгораживания и не вполне надежен и не чист. А вот вам способ самый надежный и легкий: самим стараться быть как можно лучше, а рты другим не затыкать, потому что свобода говорить и спорить есть величайшее благо для людей! Но уже пора идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а что из этого лучше, никому не ведомо, кроме богов!..
И в молчании сограждан вытянул руки Сократ, и, надев на них железные оковы, повел его стражник в тюрьму…
Когда же вышел из суда Сократ, встретила его рыдающая Ксантиппа и, пробившись сквозь толпу зевак, громко возопила мужу:
— Ты осужден безвинно, Сокра-ат!
— А ты бы хотела, чтобы заслуженно? — ответил ей Сократ и попросил друзей проводить Ксантиппу домой.
…Но скорый суд не завершился скорой казнью, и суждено было Сократу тридцать дней еще прожить в тюрьме, ибо накануне дня судилища настал делосский праздник Аполлона, и отправились на остров Делос корабли со священным посольством и с хорами из лучших певцов и, по древнему обычаю, всем казням в Афинах давалась отсрочка в праздник — до возврата кораблей из Делоса домой. И, в просветлении духа, с невозмутимостью сносил Сократ холодный мрак своей темницы, радуясь что боги предоставили ему еще одну возможность беседовать с друзьями и размышлять.
И в один из последних дней отсрочки, на рассвете, со скрежетом железным отворилась дверь к Сократу в каменную одиночку, и, пробужденный ото сна, приподнялся с деревянного ложа Сократ и, увидев благообразное лицо Критона, спросил:
— Что это ты пришел в такое время, Критом? Или не так уж рано?
— Едва светает, — сказал Критон, садясь в ногах Сократа.
— Удивляюсь, как это тюремный страж впустил тебя.
— Он ко мне уже привык, к тому же я отчасти и ублаготворил его. Удивляюсь я тебе, Сократ, — с улыбкой продолжал Критон, — как сладко ты спишь, невзирая на беду, постигшую тебя. И прежде я часто дивился твоему счастливому характеру и тем более дивлюсь теперь…
— Но ведь было бы нелепо, Критон, в мои-то годы роптать на то, что приходится умирать.
— И другим, Сократ, случалось на старости лет попадать в такую же беду, однако же их старость нисколько не мешала им роптать на свою судьбу.
— Это правда… Но ты не сказал, зачем так рано пришел.
— Я пришел с тягостным известием, Сократ, тягостным и мрачным…
— Уж не прибыл ли с Делоса священный корабль?
— Он еще не прибыл, но его ждут не сегодня завтра. И тогда, Сократ, тебе необходимо будет кончить жизнь.
— В добрый час, Критон. Если так угодно богам, пусть так и будет.
— А почему бы тебе не бежать, Сократ? Ведь не так уж много требуют денег те, кто берется вызволить тебя отсюда. В твоем распоряжении все мое имущество. К тому же у нас с тобой немало друзей, готовых заплатить за тебя. Зря ты качаешь головой, Сократ. Разве это справедливо: предать самого себя, если есть возможность спастись. Кроме того, отказавшись от побега, ты предал бы и собственных сыновей: ты собрался их покинуть, между тем как мог бы их взрастить и воспитать. Подумай… впрочем, думать уже некогда. Решай, дружище!
И сказал Сократ:
— Милый Критон, твое усердие было бы очень ценно, если бы оно было еще и верно направлено. Давай-ка обсудим, следует ли мне бежать отсюда. Представь себе, что, как только мы собрались удирать, пришли вдруг Законы и Государство и, заступив нам дорогу, спросили: «Послушай-ка, Сократ, что это ты замыслил? Или, по-твоему, возможно государство, в котором судебные приговоры не имеют никакой силы?» Что мы на это ответим, Критон? Или, может быть, так оправдаемся: «Государство поступило с нами несправедливо»?
— Именно так, клянусь Зевсом, Сократ!
— А Законы бы ответили: «Скажи, порицаешь ли ты те из нас, Законов, которые имеют отношение к браку? Ведь на основе их произвели тебя отец и мать». Нет, не порицаю, ответил бы я на это. «А те, которые относятся к воспитанию ребенка и его образованию? Ведь ты сам был воспитан согласно им! И разве не хорошо распорядились те из нас, Законов, в чьем ведении это находится?» Хорошо, сказал бы я. «Так неужто ты настолько мудр, что уже не замечаешь, что отечество дороже и матери и отца, что оно и более почтенно и более свято? И если оно к чему приговорит, то долг повелевает нам терпеть невозмутимо, будут ли то побои или оковы, пошлет ли оно на войну, на раны и смерть. Все это нужно выполнить, ибо в этом заключается высшая справедливость!» Правду ли говорят Законы или нет, Критон?..