Мошкин сорвался с места и в три гигантских прыжка сумел догнать ушедшего вперед Лаврикова. Федор Павлович уже достиг покосившегося крылечка, но заходить в дом по каким-то причинам не торопился. Замер на самой нижней ступеньке и огляделся по сторонам. Зажатая в зубах сигарета шумно пыхнула.
— Нынче тоже не соскучишься… — машинально отреагировал депутат на последнюю реплику своего помощника и уже мгновением спустя сфокусировал взор на стоящем чуть поодаль «фольксвагене» Голощаповой. — Почему Лиза здесь?
— Команда в больницу прибыла, — разъяснил сложившееся за сегодняшний день положение вещей Санчо. — А Лиза до тебя не дозвонилась. Всполошилась тетечка, решила уточнить и — сюда… Я тоже не мог дозвониться.
— Трубку и номер сменил. — Лавр затянулся едким табачным дымом и выудил сигарету изо рта. — Слушали.
Мошкин не успел ничего уточнить в связи с вновь открывшимся для него обстоятельством. Беседа двух бывших уголовников, не один год успевших за свою жизнь провести в местах не столь отдаленных, была прервана появлением в дверях дачи Елизаветы Михайловны.
— Добрый вечер, Федор Павлович. — Она остановилась на верхней ступеньке крыльца и смущенно смотрела на Лаврикова сверху вниз.
— Добрый. — Лавр отбросил окурок в сторону.
— Я без приглашения, извините…
— Какие вам нужны приглашения, Елизавета Михайловна?.. — с улыбкой на устах отмахнулся депутат Государственной думы, тем самым давая понять женщине, что он успел уже включить ее в круг близких людей, для которых не существует никаких условностей.
— Но там, у палаты, появились довольно воинственные молодые люди… — продолжала лепетать Голощапова.
Лавриков снова оборвал ее словоизлияния:
— Это мои люди.
— Да, Санчо сказал. — Лиза кивнула. — И я возвращаюсь.
Она спустилась еще на одну ступеньку вниз, но Федор Павлович выставил прямо перед собой раскрытую ладонь и отрицательно покачал головой.
— Не надо.
— Не понимаю… — В очередной раз Голощапова растерялась.
— Мальчишки где? — вместо объяснений поинтересовался Лавриков.
— Наверху, с компьютером возятся. По-моему, Федечка учит Ивана не совсем законным штучкам.
Федор Павлович улыбнулся.
— В виртуальном мире — пусть… — Он поднялся вверх по ступенькам и галантно подхватил Елизавету Михайловну под локоть. Понизил голос почти до шепота: — Вам надо домой вернуться.
— Мне там делать нечего, — ответила старая экономка Кирсановых. — И страшно в пустоте.
— В другую квартиру, Лиза. В свою собственную.
— Зачем в свою?
Лавр выдержал минутную паузу.
— Ольгу Сергеевну к вам перевезем, — сказал он в итоге. — Со всем оборудованием, со всем… что нужно, короче. И доктор рядом будет. Можно? Ненадолго, пока я не подыщу более надежное место.
Глаза бывшей школьной учительницы и бывшего криминального авторитета встретились. Лиза внимательно изучала лицо стоящего перед ней отнюдь не молодого, но в то же время полного внутренней энергии человека, затем первой отвела взгляд в сторону.
— Так плохо? — тихо спросила она.
Лавр неопределенно повел плечами.
— Плохо не плохо, но… — Он с шумом вы пустил воздух из легких. — Не слишком здорово.
— Если это не повредит Оленьке. — Голощапова при этом коротко обернулась на топтавшегося чуть поодаль Санчо, вроде как пытаясь заручиться и его поддержкой. — Какие могут быть вопросы? Я сейчас же поеду, устрою генеральную уборку. У меня там даже кварцевая лампа есть!
— А зачем она? — не понял Лавриков.
— Стерильность можно создать, — пояснила старая экономка.
С западной стороны налетел легкий порыв ветерка, и Елизавета Михайловна зябко поежилась. Лавр продолжал задумчиво смотреть на женщину, мысленно прикидывая в уме еще что-то. Решал одному ему ведомую дилемму. Санчо не считал необходимым встревать в их беседу. Терпеливо дожидался ее окончания и, скорее всего, до сих пор предавался ностальгии по давно минувшим годам своей отчаянной молодости.
— Правильно, — согласился Федор Павлович. — Стерильность, наверное, потребуется. А помощники?
— Мешать только будут… — тактично отказалась Голощапова и уже по-деловому уточнила: — Когда?
— Возможно, завтра ночью, — проинформировал женщину Лавриков. — Хотел бы сегодня, да не получится. Чиновники разбежались, а без них…