| His hair was whiter and thinner than it had been last year, and he seemed to make more use of his big, knobby cane with the crooked handle. | Волосы его по сравнению с прошлым годом еще больше поседели, и казалось, что он еще тяжелее опирается на свою толстую сучковатую трость с изогнутой ручкой. |
| As his established benefactor came up Stuffy wheezed and shuddered like some woman's over-fat pug when a street dog bristles up at him. | Завидя своего благодетеля, Стаффи начал дрожать и скулить, как ожиревшая болонка при приближении уличного пса. |
| He would have flown, but all the skill of Santos-Dumont could not have separated him from his bench. | Он бы с радостью спасся бегством, но даже сам Сантос-Дюмон (3) не сумел бы поднять его со скамейки. |
| Well had the myrmidons of the two old ladies done their work. | Мирмидоны двух старых леди добросовестно сделали свое дело. |
| "Good morning," said the Old Gentleman. | - С добрым утром, - сказал Старый Джентльмен. |
| "I am glad to perceive that the vicissitudes of another year have spared you to move in health about the beautiful world. | - Я рад видеть, что превратности минувшего года пощадили вас и что вы по-прежнему бродите в полном здравии по прекрасному белому свету. |
| For that blessing alone this day of thanksgiving is well proclaimed to each of us. | За это одно да будет благословен объявленный нам День Благодарения! |
| If you will come with me, my man, I will provide you with a dinner that should make your physical being accord with the mental." | Если вы теперь пойдете со мной, любезнейший, то я накормлю вас таким обедом, который приведет ваше физическое состояние в полное соответствие с состоянием вашего духа. |
| That is what the old Gentleman said every time. Every Thanksgiving Day for nine years. | Все девять лет Старый Джентльмен произносил в этот торжественный день одну и ту же фразу. |
| The words themselves almost formed an Institution. Nothing could be compared with them except the Declaration of Independence. | Сами эти слова превратились уже в традицию, почти как текст Декларации независимости. |
| Always before they had been music in Stuffy's ears. | Раньше они всегда звучали дивной музыкой в ушах Стаффи Пита. |
| But now he looked up at the Old Gentleman's face with tearful agony in his own. | Но сейчас взгляд его, обращенный на Старого Джентльмена, был полон муки. |
| The fine snow almost sizzled when it fell upon his perspiring brow. | Мелкий снег едва не вскипал, падая на его разгоряченный лоб. |
| But the Old Gentleman shivered a little and turned his back to the wind. | А Старый Джентльмен поеживался от холода и поворачивался спиной к ветру. |
| Stuffy had always wondered why the Old Gentleman spoke his speech rather sadly. | Стаффи всегда удивляло, почему его благодетель произносил свою речь грустным голосом. |
| He did not know that it was because he was wishing every time that he had a son to succeed him. A son who would come there after he was gone-a son who would stand proud and strong before some subsequent Stuffy, and say: | Он не знал, что в эту минуту Старый Джентльмен особенно жалел, что у него нет сына - сына, который бы приходил сюда после его смерти, гордый и сильный, и говорил бы какому-нибудь последующему Стаффи: |
| "In memory of my father." Then it would be an Institution. | "В память моего отца..." Вот тогда это была бы настоящая традиция! |
| But the Old Gentleman had no relatives. | Но у Старого Джентльмена не было родственников. |
| He lived in rented rooms in one of the decayed old family brownstone mansions in one of the quiet streets east of the park. | Он снимал комнаты в семейном пансионе, в ветхом каменном особняке на одной из тихих уличек к востоку от Парка. |
| In the winter he raised fuchsias in a little conservatory the size of a steamer trunk. | Зимой он выращивал фуксии в теплице размером с дорожный сундук. |
| In the spring he walked in the Easter parade. | Весной он участвовал в пасхальном шествии. |
| In the summer he lived at a farmhouse in the New Jersey hills, and sat in a wicker armchair, speaking of a butterfly, the ornithoptera amphrisius, that he hoped to find some day. | Летом ой жил на ферме в горах Нью-Джерси и, сидя в плетеном кресле, мечтал о бабочке ornithoptera amphrisius, которую он надеялся когда-нибудь найти. |
| In the autumn he fed Stuffy a dinner. | Осенью он угощал обедом Стаффи. |
| These were the Old Gentleman's occupations. | Таковы были дела и обязанности Старого Джентльмена. |
| Stuffy Pete looked up at him for a half minute, stewing and helpless in his own self-pity. | Полминуты Стаффи Пит смотрел на него, беспомощный, размякший от жалости к самому себе. |
| The Old Gentleman's eyes were bright with the giving-pleasure. | Глаза Старого Джентльмена горели радостью жертвования. |
| His face was getting more lined each year, but his little black necktie was in as jaunty a bow as ever, and the linen was beautiful and white, and his gray mustache was curled carefully at the ends. | С каждым годом лицо его становилось все морщинистей, но его черный галстук был завязан таким же элегантным бантом, белье его было так же безукоризненно чисто и кончики седых усов так же изящно подвиты. |