Тогда я представила, что комната, в которой я нахожусь, вдруг рассыпается, как ее стены тают, будто сливочное мороженое, и мои ноги начинают утопать в горячем песке. Я представила палящее солнце, ленивые облака на фоне неба. Я почуяла запах моря, услышала, как волны с тихим шипением касаются берега.
Многие детали сами начали проявляться, без малейшего усилия, и я забыла, что лежу на жестком матраце, пропахнувшем сигаретным дымом и пивом. Действительность растворилась, она покорилась моей фантазии, и я точно знала, что мои пальцы касаются песчаных крупинок, что мое лицо печет от летнего морского солнца. Я была в другой реальности, и в моей реальности не было боли и одиночества. В моей реальности существовали только море и я.
На мне желтое платье, волосы заплетены в небрежную косичку и украшены небесно-голубой лентой. Я лежу на спине, погружая пальцы в песок. Ветер нашептывает какие-то тайны природы. Жмурюсь от яркого солнца и оглядываю берег. Мне так хорошо, что я задерживаю дыхание. Подхожу к воде и касаюсь ее пальцами ног. Море кажется холодным, но я все равно решаю окунуться. Отхожу на несколько шагов назад, разгоняюсь и ныряю.
Вода шипит, словно от недовольства. Я смеюсь, брыкаюсь, ныряю так часто, что не хватает дыхания. Когда возвращаюсь на берег, падаю от бессилия. Я лежу несколько минут, когда замечаю маленькую фигуру вдалеке. Она приближается и постепенно увеличивается, и вскоре я могу отчетливо разглядеть в этой фигуре какого-то мужчину. Он в белой рубашке и в красном галстуке, брюки подкатаны почти до колен. Его официальный вид непривычно смотрится на фоне моря.
Он садится рядом со мной, не сказав ни слова, и зачарованно смотрит на горизонт. Мы сидим в тишине слишком долго, и я говорю:
- Привет.
- Привет, - отвечает он.
- Я, Ангелина.
- Я знаю, кто ты, - говорит незнакомец, взглянув на меня. Он улыбается и добавляет:
- Ты назвала меня...
Он думает с секунду, а потом говорит:
- Хоуп (от анг. hope). Как странно, что ты назвала меня именно так, не думаешь? Вот что тебе не хватает... надежды.
- Что значит назвала?
Хоуп взъерошивает свои волосы, оглядывая море.
- Я - твое подсознание. Все, что здесь существует, в том числе и я, создала ты.
На мгновение я удивляюсь, позабыв, что все это ненастоящее, но потом чувствую отдаленное прикосновение матраца к коже и киваю. От этого мне становится так грустно, что даже небо вдруг чернеет и все вокруг начинает мигать, точно лампочки. На секунду мне кажется, я вижу пожелтевший потолок, запах море и свободы сменяется на затхлый и душный воздух моей комнаты.
- Не расстраивайся, - тихо говорит Хоуп, - и попробуй сконцентрироваться. Ты не оторвана оттого мира, и никогда не будешь, но когда ты здесь, со мной, попытайся думать только о хорошем, договорились?
Море начинает дрожать, постепенно волны набирают оборот, солнце скрывается за облаками, и холод шелковым одеялом покрывает мое тело.
- Я не создавала тебя. И не звала.
Хоуп кивает, блуждая взглядом по небу.
- На самом деле часть меня существует. Мое лицо и мой внешний вид ты выбрала из воспоминаний. Возможно, мы когда-то встречались. Возможно, я - просто прохожий.
Он замолкает, а потом говорит так тихо, будто одними губами, но я все равно слышу:
- Я здесь, чтобы ты не чувствовала себя одиноко.
- Я люблю одиночество.
Хоуп смеется и, взглянув на меня, с серьезным видом говорит:
- Одиночество никто не любит, Лина. От одиночества ты создала меня. Твое подсознание создало.
Выражение Хоупа становится задумчивым, и он снова замолкает, погрузив пальцы рук в песок.
Ветер играет с подолом моего платья, что-то нежно шепчет на ухо, но я не могу разобрать его обещаний.
Как странно... я была на море всего раз, и мне казалось, я забыла каково это вот так чувствовать каждую песчаную крупинку на своем теле, каково это дышать морем и быть им. Но я помню.
- Я храню все твои воспоминания, твои желания и страхи, и я могу показать тебе все, что пожелаешь. Но прежде чем ты попросишь меня об этом, я хочу сказать, что прошлое всегда тянет назад, - наконец, говорит Хоуп.
- И что же ты можешь мне показать? - спрашиваю я, глядя на бушующее море. Облака практически растворились, оставив после себя персиковые разводы. Небо окрасилось в розоватый оттенок, и солнце увеличилось до небывалых размеров, утопая за горизонтом.
- Я могу в деталях напомнить вечер, когда ты и твой отец пришли домой после какого-то детского концерта. С вашим приходом дом наполнился смехом и скрипом шаров. Ничего не предвещало беды, но вы почему-то вдруг замерли, прислушиваясь. Было слишком тихо. Эта тишина до сих пор гудит у тебя в ушах.