Но когда у него появлялись деньги, он спускал их на развлечения в сомнительных ресторанах и барах, а не в презентабельных заведениях. И большая часть всей суммы за вечер уходила на алкоголь.
— Я знала, что он любит выпить, — угрюмо сказала Клара. — Но не знала, что его проблемы заходят так далеко.
Прежде чем уйти, мы попросили список всех заведений, которые Клара посещала с Фромли за последний месяц и смогла вспомнить. Она была впечатлена, что в трёх или четырёх ресторанах он был постоянным посетителем, поэтому их мы и решили навестить в первую очередь.
Уходя, я предупредил её, что мы пришлём медсестру.
— Я говорю это вам, чтобы вы её ждали и не испугались, — пояснил я. — Вам это ничего не будет стоить; это меньшее, что мы можем сделать, чтобы отблагодарить вас за разговор с нами. И, похоже, вашу сломанную руку надо срочно лечить.
Когда мы закрывали за собой дверь, то всё ещё слышали её слабые протесты.
Мы остались на 28-ой улице, перейдя перекрёсток Бродвея и Шестой авеню — дома большинства музыкальных издателей.
Мы с Изабеллой не разговаривали — в любом случае, в этой какофонии было бы непросто услышать друг друга.
Мы как раз прошли мимо издательства Пола Дрессера[45], когда моё внимание привлёк певец и пианист, исполняющие импровизацию джаза. И тут меня неожиданно толкнул в спину мужчина, шедший позади, и я растянулся на земле.
Я тяжело приземлился на больную правую руку и задохнулся от боли, пронзившей всю конечность до плеча.
Напавший на меня мужчина одной рукой пытался выхватить мой кожаный чемоданчик, а второй — выдавить мне глаза. Я вывернул голову и увидел, что Изабелла лежит на земле, но к счастью, рядом с ней никого не было.
Значит, нападавший только один. Он и толкнул меня в спину, сейчас прижимая к тротуару. Я почувствовал что-то солёное на языке и понял, что это кровь. И прежде чем на меня навалилась привычная слабость, сработали инстинкты, и я изо всех сил врезал локтем назад. Одеревеневшей правой рукой я мог лишь мёртвой хваткой вцепиться в свой чемоданчик. Мужчина продолжал систематически наносить мне удары по рёбрам, пытаясь заставить отпустить портфель.
Не взирая на выворачивающую внутренности боль, я сконцентрировался на ударах локтем по нападавшему и сквозь пелену сыплющегося града ударов слышал, как Изабелла зовёт на помощь.
Помощь пришла в виде двух исполнителей джаза. Певец — высоченный африканец — поднял с меня нападавшего мужчину с лёгкостью, которой я позавидовал. Его напарник — сморщенный пожилой мужчина — помог Изабелле, а потом присоединился к певцу, прижимавшему нападавшего к стене.
Я поднялся на ноги и направился к Изабелле. Я не заметил никаких внешних повреждений, кроме пятен грязи на её пальто. Она была потрясена, но не пострадала.
— Вы ранены? — уточнил я.
Она храбро улыбнулась и ответила:
— Я в порядке. Спасибо. Вам обоим, — последняя фраза была обращена к нашим спасителям.
Я бегло осмотрел собственные травмы. Всё происшествие заняло от силы минуту или две, но нападавшему удалось нанести мне несколько существенных ударов.
Всё лицо покрывали царапины, на рёбрах, я уверен, были синяки, но ничего не было сломано. Я достал платок и промокнул самую кровоточащую ссадину под левым глазом.
— Вы знаете этого человека? — насыщенными баритоном спросил певец.
Нас окружила толпа зевак. Я уставился на нападавшего, зажатого между кирпичной стеной и мои спасителем.
Это был крупный мужчина около ста восьмидесяти сантиметров ростом с выпирающим брюхом. Его лицо было одутловатым, заросшим неровной щетиной, а на голове торчал короткий «ёжик». Я порылся в памяти, вспоминая несколько последних дел, но был уверен, что вижу его впервые.
Я качнул головой.
— Думаю, вы тоже его не знаете? — обратился я к Изабелле.
— Не знаю, — ответила она.
— Как тебя зовут? — спросил я, приближаясь к нападавшему.
— Не твоё дело! — огрызнулся тот, но в ответ получил ощутимый тычок под рёбра от певца.
— Думаю, тебе лучше отвечать, когда этот джентльмен тебя о чём-то спрашивает. Попробуем ещё раз.
Певец глянул на мужчину, которого прижимал к стене. Если мой нападавший был сто семьдесят семь — сто восемьдесят сантиметров ростом, то мой спаситель возвышался над ним на добрых пятнадцать сантиметров. И к тому же, он был в прекрасной физической форме.
— Хэл Джонс.
Мне это ничего не говорило.
— И по какой причине ты напал на этого джентльмена? — похоже, мой спаситель был так же намерен довести всё до конца и добраться до сути, как и я.