— Мы-то отгоним, только потом — сразу назад, так гражданин комиссар приказал строжайше, — не замедлил ввернуть свое веское слово морячок.
— Там есть кому за ними присмотреть, — махнул рукой военспец, давая понять, что разговор окончен, и быстрым шагом устремился к въехавшему на площадь огромному неуклюжему измазанному строительной грязью грузовику-бетономешалке.
Предначертанными судьбами пригнанных на работы изнеженных работников клавиатуры и мобильника начальник штаба совсем не заинтересовался, в голове у него роилась нынче бесформенная, жутковатая в своей мешанине куча вопросов — как защитить центр города от возможного штурма, как распределить личный состав по секретам и постам, чтобы упредить внезапное появление противника, где рациональнее разместить приданные отряду пулеметы, и куда установить всего-то парочку трехдюймовых полевых орудий, хотя для обороны города нужно никак не меньше полудесятка… как тут держать в памяти еще и пару сотен местных мобилизованных на проведение оборонительных фортификационных работ…
…слабенькой Танюшка себя никогда не считала, хоть спортом особо не увлекалась, ограничиваясь модным фитнессом раз-два в неделю, чтобы поддерживать в нужном, броском состоянии фигурку, но сегодня… таскать, обдирая свеженький маникюр, ломая ногти и царапая кожу на руках толстенные опиленные ветки деревьев, да еще делать это на высоченных каблуках — ох, как ей хотелось хотя бы на минутку оказаться в родной приемной, чтобы быстренько сменить модные туфли на старенькие разношенные кроссовки — и к тому же выслушивать совсем не лестные, а чаще просто издевательские окрики немолодых уже дядек в солдатских шинелях… а потом дрожащими пальцами лихорадочно подкуривать длинную тонкую сигаретку, напрасно пытаясь перевести дух и восстановить силы во время короткого перекура… снова помогать таким же разодетым для офисной службы товаркам по несчастью закидывать в кузов какой-то обшарпанной иномарки-универсала куски разбитой деревянной оградки сквера… стоять длиннющую очередь к раздающему пару кусков хлеба и маленькую бутылочку воды тощему, злому солдатику с сиреневым то ли фурункулом, то ли лишаем во всю щеку… и новые, все более и более злые окрики конвоиров, пресекающих попытки кого-то из утомленных менеджеров посидеть в тенечке, отойти в ближайший магазинчик за водой и чипсами, а потом — резкие, хлесткие выстрелы на поражение… и лежащий на изуродованном асфальте труп в грязном, но явно дорогом костюме, и кровь, медленно расплывающаяся багровым нимбом вокруг его головы, и невидящий взгляд мертвых глаз, бездумно уставившихся в голубое, по-осеннему блеклое небо… Танюшке казалось, что этому дню не будет конца.
Но такая нелепая жуткая смерть одного из менеджеров, возмутившегося безропотным подчинением сотоварищей и попробовавшего заявить безжалостным конвоирам во всеуслышание о своих правах человека, судебных тяжбах, правозащитниках и европейских общечеловеческих ценностях, подхлестнула угасшее, было, во второй половине дня трудовое рвение злосчастных офисных сидельцев. Как-то неожиданно оказалось, что от этого бессмысленного перетаскивания городского мусора с места на место зависит — ни много, ни мало — их собственная жизнь, пусть и в одночасье изменившаяся, превратившаяся в некое подобие ночного нелепого нескончаемого кошмара.
…когда над городом начали сгущаться ранние осенние сумерки, Танюшка, угнетенная внезапными физическими нагрузками, бурей эмоций, начавшейся с момента появления в приемной странных гостей то ли из прошлого, то ли из загадочного параллельного мира, уже с трудом двигалась, машинально перекладывая из кем-то заготовленных куч расщепленные доски, тонкие ветви порубленных деревьев в кузов иномарки-универсала, стараясь при этом побыстрее отскочить от облупленного, грязного борта — автомобиль хоть и медленно, но непрерывно двигался по дорожкам сквера, совершенно не заботясь о безопасности окружающих его людей. И неожиданный громкий окрик едва ли не над самым её ухом: «Отбой! Отдыхать всем до утра!», застал девушку врасплох, кажется, она уже не верила в то, что изнурительные для неподготовленных людей бессмысленные по сути своей работы на площади когда-нибудь закончатся. Постояв у невысокого свеженького пенька возле самого выхода со скверика, машинально выкурив сигаретку и понаблюдав, как тянутся в разные стороны уже никем не охраняемые и не подгоняемые, похожие в своем изнурении на заводные игрушки менеджеры, Танюшка, как сомнамбула, двинулась в направлении своего дома, даже не подумав о том, что можно воспользоваться услугами маршрутки или просто попробовать поймать обычно легко клюющих на её фигурку и светлые волосы частника.