Мрак будто туго сгущался, становясь еще ужаснее и пугая, и я, безнадежно озираясь в этой пустоте, вдруг осознал в один короткий миг, что такое со мной словно уже было. К колючему, холодному страху резко добавилось смертельное оцепенение: я увидел глаза. Горящие алым огнем глаза, просто не способные принадлежать человеку..
Они настойчиво жгли и изучали меня своим болезненным и угрожающим молчанием, не мигая и не отрываясь, и эти два огонька, точно тлеющие угли, мерцали всего на расстоянии пары-тройки метров, в такой ужасающей близости от меня. Я, словно ни жив, ни мертв, смотрел на них, а тело будто обездвижилось, стало неприятно ватным и непослушным, словно его обкололи чем-то, превратив в размякшую субстанцию, и даже простое поднятие руки казалось мне чем-то совершенно непосильным.
— Боже.. — напряженно и хрипло выдохнул я, не отводя ответного взора, хотя безумно хотелось скрыть его от этих таинственных глаз неизвестного монстра, а грудь в любой момент просто могла взорваться от сильных, резко содрогающих все тело биений. — Помоги мне..
Глаза заинтересованно прищурились, все так же источая красное свечение, хотя других источников света я совершенно не видел. Я успел подумать и про котов, чьи глаза тоже светятся желтым, если на них посветить в ответ, но здесь..
— П..пожалуйста.. Нет! — изо всех сил с трудом вскрикнул я, замечая, что огоньки оказались немного ближе, словно их пугающий обладатель сделал в мою сторону как минимум шаг, и я резко и тревожно сомкнул веки.
— Билл! — громким шепотом звала меня Мари и трясла, сидящего на кровати, за плечи, и я все же вырвался наконец из крепкого плена своих снов.
— Что? — сквозь шумные выдохи непонимающе бросил я и рефлекторно обнял жену, вскоре снова ложась и заботливо укладывая ее на своей груди.
— Ты так кричал..
— Все хорошо, — заверил я твердо, успокаивающе поглаживая ее, хотя самого так дико и трясло от непонятного ужаса. — Просто приснилось что-то.
— Люблю тебя, — вскоре прошелестел самый любимый мною в этом мире голос, и я сразу сонно кивнул, слегка улыбаясь и отвечая словами взаимности.
Но вспомнить то, что до этого увидел во сне, я просто напрочь не мог. Только смутная темнота и чувство липкого страха, которые оставили свой мрачный отпечаток и на моем реальном состоянии.
С утра я был вялым и сонным, с трудом собрался и неохотно пошел на работу, где меня ожидало море звонков и различной бумажной волокиты. Тем не менее кофе прекрасно помог мне прийти в форму и стойко пережить все стрессовые и бытовые ситуации за день. Так я дожил почти до самого вечера.
— Билл, пойдем погуляем? — предложила жизнерадостно Мари, когда я распластался в кресле после очередного трудового дня, где на мне все же круто отыгрались, как на самом подосланном неудачнике. Похоже, новая система везения снова начала давать сбой, и проблемы опять возвращаются для сохранения природного баланса и равноценного обмена, так сказать.
— Мари, я сегодня чего-то конкретно устал.. — вымученно улыбнувшись, выдохнул я, стараясь выглядеть относительно беспечно и при том не обидеть жену. — Правда, весь день на ногах. Давай лучше фильм какой посмотрим или ванну примем сначала.
Получив отказ, Марика лишь расстроенно поджала губы на мгновение, но уже вскоре кивнула и уселась мне на колени, даря теплое, так мне сейчас нужное объятие. К своему режиму я так до конца, похоже, и не привык, хотя и раньше такой бешеной усталости по вечерам я не испытывал. Просто, наверное, не выспался..
Так что решено сегодня было остаться в пределах нашей не особо просторной жилплощади. Фильм, словом, настолько нас захватил, что мы и вторую часть заодно допоздна посмотрели, и, похоже, я все-таки незаметно отрубился даже раньше ее окончания.
Снился мне невообразимый бред, такое и под тяжелой наркотой, наверное, не смотрят. Но хотя бы не было никакого напряжения, только былая спутанность и вечные поиски и ожидания чего-то, как всегда обычно и бывает. По крайней мере так было до тех пор, пока я не оказался снова в густой темноте.
Я медленно шел вперед, совсем не чувствуя рядом стен, чтобы за что-то хоть держаться, только пол был под ногами и странная внутренняя, точно навязанная кем-то, тяга идти куда-то дальше. Вскоре я с чем-то внезапно столкнулся и инстинктивно отпрянул немного назад именно в тот момент, когда прямо передо мной чуть выше уровня лица зажглись огнем пламени красные глаза с тонкими точками едва различимых зрачков. Я резко затаил больно дрогнувшее дыхание. Ведь я их точно где-то видел..
Склизкий, отвратительный страх в мгновение окутал меня с ног до головы, но горло будто свело спазмом, и я не сразу сумел взять его под контроль, даже забыв, что нужно было закричать. И этот самый крик просто прошел по мне внутренним импульсом, больно ударяя прямо в голову смертельным пожаром и жидким огнем.
— Я боюсь.. — дрожащим тихим голосом все же промолвил я, безумно стыдясь этого страха, а удушливое дежавю изнутри страшно царапало когтями, мучая и истязая, не останавливаясь.
— Дитя, — вдруг позвал меня низкий, пленительный и безумно сладкий голос со стороны этих глаз. И света как будто стало чуть больше, слабо позволяя увидеть мне крепкий, но все еще черный силуэт с толком и неразличимыми чертами. — Я тебя не обижу.
— Пр..равда? — так нелепо отозвался я, сразу крепко стискивая зубы и желая поверить этому колдовскому голосу, который впивался в мой слух неземным напевом, так приятно сводящим с ума. — Но кто..
— Желаешь узнать, кто я? — продолжал говорить незнакомец, играя интонациями так прекрасно и умело, что я, бессловесно кивнув, заслушивался, терялся и только пытался рассмотреть его получше, но мне этого не удавалось. — Я — Туомасс, д.. — начал было он как-то торжественно, но внезапно и коротко запнулся и прищурился ненадолго. — Да, а тебе, дитя, имя — Билл.
— Как..? — изумился я такой невероятной проницательности и, чуть задрав голову, все смотрел в красные огни этих таинственных глаз, но страх, пусть и чуть притупившийся будто сам собой, все равно подтачивал где-то под ложечкой. — Откуда..
— Мне многое известно, ведь я.. волшебник, — так певуче и красиво рассказывал Туомасс, а я коротко, но будто очень заторможенно оглянулся, все еще стоя где-то посреди пустоты.
— Волшебник? — недоверчиво усмехнулся я, непроизвольно поежившись.
— Да, Билл, и я покажу тебе такие чудеса, какие только пожелаешь. Мгновенно исполню совершенно любую твою прихоть, — Туомасс, точнее его силуэт, протянул в мою сторону темную руку, но я, будто оцепенев, только поджал пальцы на ногах и задержал дыхание, боясь шевелиться и шагнуть куда-то от него, в страхе провалиться во мрак. — Хочешь? Только попроси меня выйти. Попроси!
— Не знаю, мне.. ничего вроде не нужно, — едва борясь с какой-то внутренней ломкой, которая так мягко и приятно расползалась по моему телу, как будто пытаясь подчинить, заставить покориться, но что-то в то же время все равно призывало меня держаться. — Да и не бывает волшебников.
— Ты не веришь? — ласково посмеиваясь, спросил меня мужчина, а я, напряженно всматриваясь в темные сгустки пустоты, все еще напрасно силился разглядеть его в этой темноте.
— Н..нет. И.. почему ты прячешься? Здесь так темно.. Где я?
— Как много вопросов, дитя, — с хрипотцой в голосе, низко и как будто утробно рыкнул он хитрым котом, а я наконец отвел взгляд, точнее отнял его насильно, овладевая жалкой искоркой свободы и все равно чувствуя себя как в каком-то тумане. — Я не прячусь. Я.. попал в такую глупую ловушку многие столетия назад, — с нотками жалости рассказывал Туомасс, глухо усмехнувшись как будто над своей же неловкостью. — Я.. спутал слова в заклинании, когда хотел.. помочь людям, и оказался заперт в этом.. в темноте. И некому было освободить меня.
Я все слушал и молчал, точно плененный его голосом и словами, такими прекрасными, как звучащая мелодия, рожденная умением самого искусного музыканта. Я плавился, таял, иссякал, как восковый стержень горящей свечи, оттого и не чувствовал больше какой-то опасности.