Что он имеет в виду под терпимостью, я уточнять не стала. Просто открыла глаза и отклеилась от стены, которую все это время отирала. Диля стояла ко мне спиной, прикрывая от подозрительных взглядов двух мужиков, одетых в кожаные штаны, безрукавки, обнажающие сильные мускулистые руки и с дубинками. Это и есть стража?
Надо сказать, Дилю новое платье определенно украсило. Она по-прежнему выглядела соблазнительно, но вместе с тем более скромно. Это я так думала, пока не встала рядом и не перехватила ее взгляд, направленный на мужчин. Мда. Похоже, ее профессию никакое платье не скроет — такой горячий призыв читался в ее взоре. Блин! Так не пойдет!
— Диля, ты остаешься? — я встала перед ней, заслонив от стражников.
— О! Рона, это снова ты?
— Я, вообще-то, никуда и не девалась, — я поняла, что вмешалась слишком поздно. Позади меня раздалось:
— Красавицы, вы тут скучаете? Вообще-то, работать на улицах запрещено, — один из мужиков попытался ухватить меня за попу.
Тут я впервые порадовалась местной моде — пышная юбка не дала ему осуществить задуманное. Рука просто не успела добраться сквозь объемные складки платья — я отскочила раньше.
— Вы ошиблись, доблестные стражи, — сказала я, глядя мужику прямо в глаза. — Мы всего лишь скромные монахини безликой богини.
— Мы ошиблись, — тупо повторил стражник, повернувшись к своему товарищу.
— А… — второй хотел что-то сказать, но, перехватив мой взгляд, передумал.
И они просто ушли! Это как, нормально? Но я не успела обдумать этот странный факт, потому что уже, оказывается, повернулась к Диле и буквально прошипела ей в лицо:
— Если я еще хоть раз увижу, что ты, саатка, ведешь себя столь бесстыдно, сломаю тебе пальцы! Если уж подрядилась служить мне, веди себя прилично! Или прямо сейчас беги хоть на все четыре стороны, куда тебя зовет похотливая натура!
Девушка глупо моргала, пытаясь, похоже, осознать смысл того, что я только что сказала. Как я ее понимаю! Мне бы самой это понять…
— Так бы сразу и сказала, чего хочешь. А то что ж ты молчала раньше?
— Главное помни, — моя рука совершенно помимо воли взметнулась вверх и легла на горло девушки, — неповиновения я не терплю.
Диля попыталась кивнуть и замерла. Если бы не застывшие в маске безмятежного спокойствия собственные мимические мышцы и железный контроль, я бы, наверное, заорала. Потому что из моих собственных, хорошо знакомых и любимых с детства пальчиков вдруг показались острые даже на вид когти. Золотого цвета. И вот они-то и уткнулись в нежную кожу девушки, надавив так, что еще чуть-чуть — и потечет кровь.
Что происходит с моим телом?
ГЛАВА 12
Вот же гадство. Точнее, гад.
Мое удивление было столь велико, что я восстановила контроль над собой. И тут же отпрянула, судорожно вздохнув и опустив от греха подальше руки.
— Я думаю, мы друг друга поняли, — бросила я Диле, разворачиваясь к ней спиной и делая несколько шагов вперед.
Блин, как живут эти психи с раздвоением личности? Это ж кошмар натуральный! Интересно, как скоро я действительно сойду с ума? Посмотрела на свою руку. Ногти стали совершенно нормальные — ну, несколько сломаны под корень, но форма и цвет вполне обычные, мои, человеческие. Похоже, местный дурдом с удовольствием примет меня в свои гостеприимные стены. Если они тут есть, конечно, дурдомы.
— Какие будут приказания, госпожа? — услышала я тихий заискивающий голос рядом.
Я обернулась и с удивлением узрела Дилю. Как интересно — у нее даже интонации и тембр поменялись!
— Идем в таверну, покупаем два места в караване. Самые лучшие, — коротко повелела я Диле.
— Слушаюсь.
Девушка вышла вперед и устремилась к двустворчатым деревянным дверям, которые, оказывается, были совсем рядом. О! Мы дошли, а я и не заметила…
Диля коротко что-то буркнула опрятно одетому мальчишке, который отирался возле входа, а тот ответил ей, кивнув.
Она обернулась ко мне с радостной улыбкой и вошла, придерживая для меня дверь. Я последовала за ней и невольно замерла на входе.
Шум многочисленных голосов, звон посуды и громкий смех внутри просто оглушали. Попривыкнув, я сделала шаг вперед и… меня чуть не снес с места паренек с подносом. Диля вовремя остановила его, выскочив вперед и растопырив руки.
— Куда прешь, не глядя! — рявкнула она на беднягу, который чудом не опрокинул свою ношу.