Из сказанного видно, что я не ограничился в этой книге представлением воспоминаний и свидетельств, так сказать, «в чистом виде», но включил, помимо них, и несколько отрывков из художественных произведений. Это уже упомянутые свидетельства Алексея Ремизова о «взвихренном» революцией Петрограде, претворенные им в гениальную художественную прозу («Взвихренная Русь»). Это также «Россия кровью умытая» Артема Веселого и беллетризованные биографии – Котовского, написанная Романом Гулем, и Пилсудского, написанная Марком Алдановым. Очень советую моим читателям не ограничиваться помещенными в этой книге фрагментами, а прочитать их произведения полностью.
В заключение хотел бы сказать следующее. Эта книга имеет для меня еще и личный характер. Дело в том, что рассказами о той эпохе я был наслышан с раннего детства. Я родился в Ростове-на-Дону, центре Белого движения, через несколько лет после ухода Добровольческой армии с Дона, и вся жизнь моих родителей и ближайших родственников была напрямую связана с событиями, которым посвящена эта книга. Мамин брат и ее дядя служили у Деникина и были расстреляны большевиками. Отец, тогда студент-медик, стал свидетелем захвата Екатеринослава махновцами и, согласившись на уговоры, какое-то время был лекарем в одном из махновских отрядов…
Множество предметов, связанных с той эпохой, окружали меня в детстве – от выброшенных банкнот «Банка Юга России» с портретом Деникина, которыми мы играли мальчишками, до нот «Прощание славянки» с изображением офицеров в погонах на пианино у матери, на которые почему-то ни разу не обратили внимания красноармейцы, неоднократно проводившие у нас обыски…
Всё это заставило меня уже в сознательном возрасте с особым интересом относиться ко всему, что воскрешало в памяти атмосферу тех дней.
Вот почему мне хотелось бы, чтобы эта книга смогла передать ощущение лихолетья двух войн и двух революций 1914–1920 годов и познакомить читателя с наименее освещенными сторонами жизни известных персонажей и малоизвестными деталями известных событий той эпохи.
Леонид Аринштейн
Часть 1. Бандитизм как форма элитарного существования
Махно. Из воспоминаний Н. В. Герасименко
Особенности гражданской войны заставили меня пробыть у Махно довольно продолжительное время, что дало мне возможность наблюдать не только самого Махно и его приближенных, но и основательно окунуться в самую глубину крестьянского движения, возглавляемого Махно. С этими наблюдениями я и считаю своей задачей познакомить читателя.
Нестор Иванович Махно родился в 1884 году в селе Гуляй Поле Екатеринославской губернии, в семье малоземельного и бедного крестьянина, который занимался скупкой рогатого скота и свиней по заказам мариупольских мясников.
До одиннадцати лет молодой Махно, посещавший школу, помогал отцу в разделке свиных туш, а затем мальчика определили в один из галантерейных магазинов гор. Мариуполя.
С первых же дней службы в магазине для всех было ясно, что приказчика из Махно не получится.
– Это был, – как рассказывал впоследствии старик-приказчик, у которого Махно был подручным, – настоящий хорек; молчаливый, замкнутый, сумрачно смотрящий на всех недобрым взглядом необыкновенно блестящих глаз. Он одинаково злобно относился как к служащим, так и к хозяину и покупателям. За три месяца я обломал на его голове и спине совершенно безо всякой пользы до сорока деревянных аршинов: наша наука ему не давалась.
От мальчика требовали покорности, почтительности и выполнения мелких услуг, но будущий крестьянский вождь, презирая старших, вместо скучного дела за прилавком, предпочитал ловлю бычков в море или шатанье с шумной ватагой праздных уличных мальчишек по порту или окрестностям города.
На побои, которыми щедро награждали его со всех сторон, мальчик отвечал местью: он ловко и незаметно отрезал пуговицы с костюмов приказчиков, подливал касторовое масло в чайник с чаем, а своего учителя-приказчика однажды после порки сгоряча облил кипятком так, что старика в обморочном состоянии отвезли в больницу. Но этим не кончилось. Когда жена хозяина магазина сделала попытку выдрать мальчика за уши, он до крови искусал ее руки и, боясь наказания, сбежал из магазина, скрываясь неизвестно где.