Я почувствовала смущение и толику стыда. Но это были не мои эмоции, или мои? Глаза наполнились слезами радости и благодарности, я протянулась к сестре в порыве обнять и, не рассчитав силу, столкнула её и повалилась сверху.
— Спасибо тебе! — горячо прошептала я в ухо сестре, — спасибо! Ты самая лучшая сестра! Ты всегда рядом!
— Не всегда, — печально отозвалась она. — В самую трудную минуту я была увлечена парнем и опоздала… Прости меня… — она всхлипнула.
Не думала, что она винит себя. Ну не может же она всегда быть рядом!
— Я чувствовала страх, отчаяние, боль… Я не понимала, что это за чувства, они были не мои. Я побежала на поиски, что-то вело меня к тебе, я знала, куда свернуть и где искать, и нашла тебя, нашла, но было уже поздно… Прости, прости, если сможешь…
Она уже рыдала, не стесняясь слез. Она! Девушка, чьи слёзы последний раз я видела в пять лет, когда она упала с подаренного велосипеда и сломала руку, тогда она пообещала, что плакать больше не будет, объясняя это тем, что становится красной и опухшей как помидор, а для красивой девушки это непростительно. Да, именно так она и заявила, безумно шепелявя — падение с велосипеда помогло ей также расстаться с двумя передними зубами!
— Глупая, глупая сестренка! — я приподнялась, смотря ей в глаза. — Как я могу тебя простить? — она удивленно посмотрела на меня, а я продолжила. — Ты же не виновата. Это моя вина. Я не с тем парнем связалась, я не разглядела в нем чудовище, я не смогла понять его замыслов. Это целиком и полностью моя вина, ну и дело случая. Просто так вышло, и ты тут не виновата. Мне не за что тебя прощать. Я тебе безгранично благодарна, если бы не твоя поддержка, я уже была бы мертва, — призналась я, смаргивая слёзы. — Давай забудем это и будем жить дальше или хотя бы постараемся?
— У меня есть получше предложение, — я немного удивилась, но ожидала продолжения. — Давай ты встанешь с меня?
Ой, я же до сих пор на ней лежу, ей же тяжело и неудобно! Я подскочила, но из-за резкости движения потеряла равновесие и начала падать, сестра подхватила меня под локоть, пытаясь помочь, но сделала только хуже и мы обе свалились на траву. Мы стали хохотать над ситуацией, попутно поднимаясь и отряхиваясь от земли и травы. Распрямляясь, в тени парка я увидела его… Он стоял за деревом и смотрел на меня. Сердце пропустило удар, глаза сейчас вылезут из орбит, тело сковало оцепенение. Лия, увидев моё состояние спросила:
— Что там? — и посмотрела туда же.
Я моргнула и поняла, что там никого нет, глюк, игра сознания, посттравматический синдром, не знаю. Что угодно, но не Рома. Он мёртв, об этом говорили в новостях и писали в интернете: «Сын известного бизнесмена погиб. Подробности смерти выясняют эксперты».
— Мне показалось, что там… В общем, неважно, — отмахнулась я. Схватив велик и запрыгнув на него, я крикнула: — Кто последний до нашей кафешки, тот платит! — и помчалась вниз по тропинке, крутя педали, в попытках разогнаться как можно быстрее и сбежать от хмурого взгляда моего насильника и пытливого взгляда сестры.
Победила дружба. Мы засели в кафе за столиком у окна, на нашем обычном месте. К нам присоединилась Катя, наша одноклассница и подруга. Мы долго болтали ни о чем и обо всем. Хохотали над чем-то, попивая чай с тирамису.
— Знаешь, Кать, мы тебя непросто позвали, мы поговорить хотели, — набралась смелости Лия. — Мы скоро уезжаем…
— Как? Куда? — из подруги вопросы посыпались один за другим. — Надолго? Ты поэтому рассталась с Андреем?
— Не всё сразу, — перебила её сестра, давая знак остановиться, подняв ладонь. — Пришло письмо от дяди. Он пишет, что бабушке стало плохо, ей тяжело самой вести хозяйство и она просит, чтобы мы приехали, присмотрели за ней и просто побыли рядом. Сама понимаешь, мы не можем отказаться. Пришлось даже забрать документы из ВУЗа, — с наигранным расстройством сказала Лия, — на какой срок мы едем, я не знаю. Не особо хочется ехать в эту богом забытую деревню, — и вздох, в котором явно ощущалось отчаяние и обреченность.
— Ну, так интернет же есть! — рано обрадовалась подруга.
— В том-то и дело, что нет, — вставила я своё слово. — Там такая глушь, что связи нет.
— Да ладно? Ещё существуют такие места? — спросила Катя.
— Увы и ах, но да, существуют, — мне не приходилось сдерживать радость, как Корнелии, я-то действительно не прониклась идеей покидать город. — Но мы будем иногда выбираться в город за лекарствами и продуктами, так что будем писать в соцсетях. Подруга заметно приуныла.
— Как же я без вас?
— Да брось, вернемся в прошлый век и будем писать письма! — воскликнула Лия, махнув на подругу рукой. Мы с мамой это обсудили уже. Она будет перехватывать письма подруги и писать ответы от наших лиц, — а подруг новых найдешь в универе! Мы же не навсегда уезжаем! Год-два… — ошарашила ещё больше сестра. Она покривила душой: мы-то не знаем, вернёмся или нет.
— Что?
— Мы и сами не рады, но и отказаться не можем, понимаешь? — отчаянно забормотала я.
Мы просидели в кафе часа три, а потом отправились домой. День выдался насыщенный, пора и отдохнуть. Четыре дня прошло с момента получения письма. Меньше двух недель нам осталось пробыть в цивилизации и рядом с мамой. А потом надо отправляться на Айрис. Кстати, надо спросить маму, как мы это сделаем.
— Ива, Ивания, проснись, — мама с сестрой звали меня в один голос, тормоша за плечи.
Чей-то крик раздавался в комнате. Блин, это же я кричу как ненормальная. Горло уже ощутимо болит. Я, наконец, села и перестала сотрясать криком стены. Тело била крупная дрожь.
— Милая, что случилось? — обеспокоенно спросила мама.
— Мне приснился… приснился… кошмар, — я так и не смогла признаться, кто стал причиной истерики.
— Ива, говори правду! — грозно буркнула сестра, сложив руки на груди. — Я не знаю, что тебе снилось, но я чувствовала, что это что-то плохое.
— Рома… Мне снился Рома, — пробормотала я, смотря в окно. — Вчера, в парке, мне показалось, что я его видела, а сейчас он снился мне. Он стоял возле кровати и сказал… — я замолчала, боясь озвучивать это.
— Что он сказал? — на Корнелии лица не было.
— Там… в машине, после случившегося… — мне не хотелось снова это вспоминать, — Рома сказал, что найдёт и убьет меня. И во сне… Он сказал, что пришёл исполнить обещание, — закончив, я разрыдалась.
Мама и Лия сели по бокам от меня и обняли. Выплакавшись, я уснула в обнимку с сестрой. Утром я почти не помнила случившегося ночью, а Лия и мама делали вид, что и вовсе ничего не случилось.
Следующее для нас открытие произошло через пару дней за завтраком. Сестра силой желания зажгла огонь на плите. Я поставила туда чайник, не прикасаясь к нему руками. Естественно, всё не было так гладко, как хотелось. Сестра закоптила стену, а я перевернула чайник, мама покачала головой и попросила придержать силу до академии, пока мы квартиру не сожгли или не снесли. Мы накрыли на стол и сели пить чай.
— Солнышко, порежь колбаску, — обратилась мама ко мне, но Лия меня опередила и взялась за нарезку. Я не видела её действий, но почувствовала. Сестра порезала палец, и мы одновременно ойкнули и поднесли его ко рту. Только вот на моём пальце не было крови, лишь ощущение жжения. Мама замерла, так и не донеся кружку ко рту.
— Всё намного хуже, чем я думала… — шепнула она. Мы уставились на неё, так и не вынув пальцы со рта. — Вы связаны. Вы чувствуете друг друга. Когда ночью Корнелия сказала, что почувствовала твой сон, я не обратила внимания, но это! Это доказательство вашей связи. По прибытии на Айрис все ваши силы, и связь в том числе, станут сильнее. И вы никому не должны говорить о ней.
— Почему?
— Просто не говорите никому! Теперь понятно, почему ты, — мама посмотрела на меня, — так быстро отошла. Сестра забрала часть твоих эмоций.
И все встало на свои места. Эмоции, которые я чувствовала, но не принадлежащие мне. Тревога, благодаря которой Лия поняла, что я в беде. Я чувствовала её, а она меня. И эта связь становилась крепче. Как я это поняла? Я почувствовала её боль, а ещё несколько дней назад, она мою не чувствовала, просто знала, что что-то не так. С одной стороны, это хорошо, а с другой — нет. Как теперь отличать свои эмоции от эмоций сестры? Как отличать её чувства и мои? Это проблема, но будем голову ломать над этим позже, а сейчас надо паковать сумки. Меньше недели осталось.