Из-за коммунистического господства, которое продолжалось, по сути, целый век, в русском национальном сознании так и не появилось того, что препятствовало бы возрождению русского всевластия, русского самодержавия. Еще в 1918 году Сергей Аскольдов предупреждал, что, даже если уйдут коммунисты, ничего хорошего нельзя ждать, пока мы не «преодолеем наше запоздание культуры»: «Не гуманизм у нас запоздал от запоздания культуры, а культуры у нас не было и нет от слабости гуманистического начала». Нельзя не признать, говорил Аскольдов, что в нашей душе гуманистического пафоса «в общем и целом никогда не было. Вообще этический уровень русской души невысок». И отсюда трагическая проблема, о которой всерьез мы не думаем. Как показал опыт последних 30 лет, без всевластия, без самодержавия мы не можем поднять Россию с колен, не можем предотвратить дальнейший распад страны. Но с другой стороны, сегодня видно, что возрождение самодержавия, тем более милитаризация сознания, стимулирование агрессии, ненависти к врагам убивает какую-либо почву для формирования всего, что стоит за гуманизмом: ценности человеческой жизни, уважения к мнению другого человека как равноценной личности. Ведь за восхищением царем-батюшкой стоит то, что противоречит гуманизму, – самоуничижение личности, подавление в себе какого-либо достоинства. Если батюшка-царь – всё, то я – ничто.
Какой выход из этой ситуации? Ведь трагедия состоит не только в возрождении жесткого русского самодержавия с подавлением всех признаков человеческих свобод, но и в том, что социальная база самодержавия может быть совершенно различной. Путин в нулевые годы был близок мне, близок значительной части думающей интеллигенции, ибо он олицетворял позитивные перемены, рост благосостояния, в то время росли инвестиции в страну, росла потребность в креативной части интеллигенции. Правда, все это было до 2011 года. А после этого по нарастающей, особенно после 2014 года, социальной базой Путина стала та часть населения, которая не хочет взять ответственность за свою судьбу, плывет по течению, во всем согласна с властью, которой по душе иррациональность решений самодержавной власти.
Тот факт, что традиционное русское мышление если не подавляющего большинства, то просто большинства отягощено отсутствием понятийного аппарата, способности и особенно желания думать собственными мозгами для того, чтобы выработать собственное мнение о происходящих событиях, не означает, что в принципе русские не могут вырваться на высоты науки, на высоты гуманитарной культуры. Не забывайте, Федор Достоевский, один из величайших мыслителей в истории человечества, рожден от полуграмотной матери – купчихи-калужанки. Но речь сейчас о другом, более важном. Как добиться того, чтобы, не подрывая стабильность современной России, активизировать духовную жизнь, русскую публицистику? Надо в конце концов понять: если мы не сумеем преодолеть традиции русского самодержавия, которые становятся все более опасными в условиях глобального мира в стране, обладающей ядерным оружием, то мы лишаем себя возможности самосохранения, саморазвития. Семен Франк писал: трагедия состоит в том, что самодержавие в России, отсутствие политики как политической конкуренции подавляет активность мысли, подавляет не только политическую активность, но и экономическую, ответственность за свою судьбу и в конце концов подрывает все реальные условия не только саморазвития, но и просто существования страны. Пора осознать – особенно это видно сейчас, – что если мы не преодолеем эту политику закручивания гаек, запугивания свободы мысли, если мы не преодолеем античеловеческую агрессию нашего телевидения, считающего, что единственной альтернативой уступок независимой Украине со стороны России является третья мировая война и уничтожение человечества, то мы просто выродимся как люди, как нация. Большая трагедия, что Россия, которая не по своей вине не имела ни эпохи Возрождения, ни эпохи Просвещения, которая потратила 70 лет на бессмысленный коммунистический эксперимент, сейчас, вместо того чтобы преодолевать свою культурную отсталость, убеждает себя, что отстранение от Европы, от современных институтов культуры и науки является нашим спасением.