– Можно?
Он чутко уловил в ее голосе волнение, которое она, совершенно очевидно, пыталась скрыть под уверенным тоном.
– Проходите, – откликнулся коротко и когда услышал, как она, прикрыв за собой дверь, сделала пару шагов вперёд, добавил:
– Садитесь. Кресло там же, где и вчера.
Скрипнула дорогая кожа обивки, когда она опустилась на сиденье. Он не торопился начинать разговор, давая ей возможность привыкнуть к темноте и своему присутствию. Она тоже не нарушала безмолвия, словно ждала от него каких-то приказаний.
Стоявшая между ними тишина была полна ожидания и чего-то неуловимого, но волнующего. Он мог торжествовать от того, что она пришла к нему, но вместо этого ощущал лишь, как сердце стучит о грудную клетку в давно забытом им самим ритме.
– Итак… – он услышал, как она сделала глубокий вдох, прежде, чем нарушить молчание и скорее инстинктивно, нежели из желания увидеть хотя бы ее силуэт, обернулся к ней. – О чем мы… сегодня поговорим?
– Вы читали «Маленького принца»? – спросил он вместо ответа и улыбнулся, когда в ее голосе послышалось явное удивление его вопросом:
– Да. Да, конечно.
– Помните диалог Принца и Лиса о приручении? «Не могу я с тобой играть. Я не приручен», – процитировал он.
– «А как это – приручить?» – эхом откликнулась она и он, со сквозящей в голосе улыбкой, ответил:
– «Это давно забытое понятие. Оно означает: создать узы».
– Мы будем… создавать узы?
Ему показалось, что она тоже улыбается.
– А вы против?
– Нет.
– Тогда будем. И давай начнем с того, что перейдем на «ты».
– Давай, – легко согласилась она и он продолжил:
– Сейчас ты сидишь почти у самой двери, а я – стою у окна. Нас разделяет что-то около двадцати метров, и объединяет то, что мы говорим вот уже… – он кинул взгляд на подсвечивающийся циферблат часов, – шесть минут. А значит, ты можешь придвинуться ко мне ближе. Если захочешь.
Вместо ответа он услышал, как она встала, а затем с характерным звуком сдвинула кресло с места, продвинув вперёд на пару метров.
– Что дальше? – спросила Леся и он уловил в ее голосе смесь любопытства и веселья.
– Думаю, будет справедливо, если каждый из нас сможет задать другому по одному волнующему вопросу. Уверен, у тебя такой есть.
– Есть, – подтвердила она. – Но могу ли я…
– Я уже говорил – для меня нет запретных тем.
– Почему я тебя не вижу? – тут же выпалила она, заставив его понимающе усмехнуться.
– На то есть причины.
– Какие?
И прежде, чем он успел что-либо ответить, она добавила:
– Инна говорила…
– А кто это – Инна?
– Моя подруга, которая рассказала мне об этой… должности.
– Так. И что же она обо мне рассказала?
– Что ты, возможно, побывал в аварии и… это повлияло на твою внешность.
– Тебя это пугает?
Она ответила не сразу. Он не мог видеть, но мог легко себе представить, как она хмурится, обдумывая, как ответить на этот неудобный вопрос тому, кто ей платил.
– Нет, – наконец сказала Леся. – Но меня это и не касается. Мы ведь просто разговариваем, так?
– Так, – подтвердил он и следом услышал, как кресло снова сдвинулось с места, а затем она спросила:
– Так это правда?
Он помолчал несколько секунд, затем ответил:
– В какой-то степени.
Подняв руку, он на считанные миллиметры приоткрыл штору, позволяя лившемуся из сада свету от фонаря осветить черную маску, которой было закрыто его лицо.
Она – с шумом выдохнула. Он – резко задернул штору.
– У меня есть ещё один вопрос, – снова заговорила Леся и он отметил, что в голосе ее нет того испуга, который ожидал услышать.
– Какой?
– Как мне всё-таки тебя называть?
– Давай подумаем, – откликнулся он. – Как ты помнишь, я люблю сказки и истории о пиратах, ты – любишь фантазировать. Так почему бы нам обоим не представить, что я, скажем, пират по кличке «Черный Джек»?
– А я?
– А ты – та единственная женщина, которую он хочет, но не может получить.
– Заманчиво, – откликнулась она и он уловил характерный звук, с которым она придвинула кресло ещё ближе. – Тогда…
– Тогда почему бы нам немного не пофантазировать? – закончил он за нее. – Давай сочиним свою собственную сказку. По-моему, это отличный способ узнать друг друга немного лучше.
– И приручить? – подхватила она насмешливо.
– И приручить, – подтвердил он.
Но в отличие от нее, он произнес это совершенно серьезно.
***
Итак, он действительно носил маску потому, что повредил лицо в аварии или же какой-то иной катастрофе. Пугало ли это Олесю? Возможно, да, а возможно, наоборот, интриговало. Потому что задавалась вопросом, что именно понудило Джека – а иного имени, которым бы могла его называть у неё не имелось – не просто стать затворником, но и искать себе компанию.