То было, наверное, золотое время для настоящих египтологов. Они имели и деньги и время для поисков и раскопок, египетское правительство смотрело тогда благосклоннее, чем сегодня, на европейских ученых, и, казалось, мир пребудет во веки веков.
Кое-что из атмосферы тех безмятежных лет еще сохранилось в шикарных, полупустых отелях на нильском берегу. Высокие слуги-суданцы в своих белых галабиях и красных фесках бесшумно скользят между плетеными креслами, но сегодня они обслуживают уже не прежних богатых и праздных джентльменов из Европы. Вместо них по ступеням Винтерпалаца торопливо спускается случайная пара американцев в тропических шлемах с фотоаппаратами и стайкой длинноногих, щебечущих дочерей. Тут и там скучают какие-нибудь богачи из Каира, тщетно пытаясь скрыть свое полное безразличие к древностям, которое полностью разделяет большинство их ближних. Они словно издеваются над тенями энтузиастов в соломенных шляпах, толпившихся здесь сорок лет назад. Тем не менее маленькие коляски арабии, запряженные осликами, все еще возят туристов по тряской дороге вдоль берега Нила в Карнак, а у причалов стоят дахабии, ожидая пассажиров, чтобы перевезти их через реку к Фиванскому некрополю.
Нелишне будет напомнить, что в древности здесь существовало два города Фивы. Один на восточном, то есть правом, берегу был городом живых, с царскими дворцами, виллами знати, грандиозными храмами Амона-Ра и других богов. Другой — на западном берегу — был городом мертвых. В Фивах, как и в Мемфисе, полагали, что мертвые обитают на западе.
На восточном берегу над всем доминирует огромный храмовой ансамбль, который называется, как и близлежащая современная арабская деревня, Карнак, однако в древние времена его называли «Самое Совершенное Место», ибо здесь обитал царь всех богов Амон-Ра. Амон со времен Среднего царства стал государственным богом Египта, но первоначально он был всего лишь незначительным местным божеством. Лишь после того, как власть в Египте перешла к фиванскому роду, их местный бог возвысился вместе с ними, вскоре был отождествлен с великим солнечным богом Ра из Гелиополя и принял новое имя — Амон-Ра. Его также связывало дальнее родство с Мином, фаллическим богом плодородия, чей культ был распространен в городе Коптосе, расположенном севернее Фив. Женой Амона-Ра была богиня Мут, а сыном его — бог Хонсу; храмы этих божеств примыкали к храму Амона-Ра в Карнаке.
Обычно Амона-Ра изображали в виде человека с царским уреем или коброй на лбу и увенчанного двумя страусовыми перьями. Иногда у него была голова барана, гусь тоже каким-то образом ассоциировался с ним. Эта странная многоликость, поражающая современных ученых, уходит своими корнями в додинастические времена. Консерватизм египтян не позволял им расстаться с древними религиозными символами, даже когда они забывали их смысл. Наконец, сами жрецы уже не могли разобраться в этом теологическом хаосе, и настал час для религиозной революции Эхнатона. Но о ней мы расскажем позже. А пока напомним читателям, что, в каком бы обличье ни выступал Амон, или Амон-Ра, он считался верховным божеством Египта и носил титул «Царь богов». Он присвоил себе атрибуты бога солнца Ра с его солнечной ладьей, в которой свершал днем свой путь по небосводу, а ночью — в подземном царстве. Жрецы Амона-Ра обладали огромной политической властью и соперничали даже с самим фараоном, ибо его право на трон зависело от того, будет ли он признан сыном Амона.[13] И это не было каким-то мистическим представлением: египтяне все понимали буквально. Для них жена фараона была «Божественной супругой бога». Рельефы Карнакского храма изображают сцены божественного рождения царицы Хатшепсут. Бог является царице Яхмес, жене Тутмоса I, и надпись гласит:
Он (Амон) принял облик его величества фараона Тутмоса I, он нашел ее спящей среди великолепия ее дворца. Она проснулась и почувствовала аромат благовонии, исходивший от бога… Он отдал ей свое сердце и заставил ее увидеть его в своем божественном обличье. Когда он приблизился к ней, она возрадовалась при виде его красоты, и любовь его вошла в ее тело вместе с ароматом, исходившим от бога…
В других сценах изображены роды царицы, появление божественного младенца и его представление Амону богиней Хатор.
Целые поколения фараонов щедро тратили сокровища империи на постройку и украшение храмов Карнака, обиталища «Царя богов». Эти храмы принадлежат к редкой разновидности архитектурных чудес: они превосходят самые восторженные описания. Даже если относиться к ним критически и признать, что они чрезмерно велики и не так красивы, как греческие или римские храмы, в конечном счете приходится склониться перед их титаническими размерами и всеподавляющей массой. Как говорил Шампольон, «кажется, будто их создали тридцатиметровые великаны».