Дело охранения будет полным только тогда, когда поколения ученых используют черную работу методических раскопок и приведения в порядок памятников, коим мы обязаны Попечительству, завершив это истинно научным описанием. Одна из очень слабых сторон египтологии заключается в том, что имеются лишь весьма несовершенные списки текстов и таблиц; отсюда проистекает множество ошибок, неверностей и ложных толкований. Благодаря Попечительству многие храмы доступны в настоящее время во всех своих частях; чтобы понимать их свидетельства о прошлом, нужно было вверить их знающим толкователям. Последние должны соединить в себе способности очень редкие – терпеливых и добросовестных переводчиков, обладающих испытанным методом и очень основательной эрудицией. Качества малообычные во всех отраслях знания, в египтологии как и в остальных науках. Археологический институт, существующий в Каире [25] на средства Франции, делал попытки – иногда удачные – дать описание памятников, которые выкапывает Попечительство, но средства его, во всех отношениях, слишком ограничены, чтобы быть на высоте задачи. Английское общество «Egypt Exploration Fund» поручило раскопки и описание храма Дейр-эль-Бахри Навилю, который справляется со своей задачей блестяще. Для составления же всеобщего каталога Каирский музей обратился к международному сотрудничеству [26] ; в будущем великому Музею, каким становится весь Египет, понадобится свой описательный каталог, и все вступят в добровольное состязание, чтобы великое предприятие Попечительства скорее принесло плоды. [27]
Однако же охрана памятников является лишь одной, притом наиболее легкой, частью задачи, которую взяло на себя в настоящее время Попечительство о древностях. Заботы, которыми Мариетт и Масперо окружили храмы, не всегда могли спасти больных, хиревших вот уже две тысячи лет. Внезапные катастрофы вызвали необходимость других методов ухода, и неожиданно возникла громадная задача: полная реставрация некоторых зданий.
В Карнаке, в той части храма, которая больше других обещала неограниченную устойчивость, произошла катастрофа, обманувшая все надежды.
Рис. 1. Карнак. Гипостиль. Наклонившаяся колонна
Большой гипостиль, где Сети I и Рамсес II воздвигли 134 колонны в 22 м высоты в среднем ряду и 13 м в боковых, давно уже утратил свой потолок; это отняло значительную долю его прочности. Колонны, не скрепленные более тяжестью огромных плит, не разделенные строго определенными промежутками, стали подаваться; одни рухнули, другие понемногу наклонялись под тяжестью архитравов. Одна из них возбуждала удивление посетителей: это известная наклонная колонна [28] , своим силуэтом пересекавшая по диагонали прямоугольник одного из малых просветов (рис. 1). Представьте себе колонну в 13 м высоты на 2 м в диаметре, косо перерезающую пролет и увлекающую в своем падении архитрав толщиной в три метра, колонну, которая одна могла весить 40 тонн. Вся эта масса удерживалась в равновесии отделившимся основанием колонны и наружным углом архитрава: последний задел за соседнюю колонну и нашел себе опору на пространстве нескольких сантиметров; кругом пустота; виден был просвет между архитравом и капителью, которой он касался всего лишь в двух точках. Каким образом поддерживающая колонна могла вынести вес этой движущейся массы, приблизительно в 200 тонн, которая внезапно ударилась о ее верхушку? Каким образом эти разъединившиеся камни не продолжали распадаться и сохраняли свою связь? Благодаря таким-то чудесам равновесия и устойчивости возникла непоколебимая вера в прочность развалин Карнака.
Рис. 2. Карнак. Обрушившиеся пилоны
Но вот в 1899 г. внезапно рухнуло одиннадцать колонн гипостиля; еще немного, и, подобно карточному замку, такая же участь постигла бы и остальные колонны.
Это было «3 октября, около 9 часов утра; один из сторожей, обходивший окружную стену, услыхал сильный грохот, похожий на гром. Он тотчас же бросился к храму и добежал до гипостиля как раз в тот момент, когда две колонны падали вдоль пилона Рамсеса. Другой сторож, находившийся у подножия обелиска Тутмоса, с испугу остался на месте, пока шум не замолк». Таким образом, никто не был свидетелем начала катастрофы. Легрен, у которого я заимствую этот рассказ, установил, что первоначальным фактом было случайное падение одной колонны: она опрокинула противоположную и увлекла ее вместе с архитравами, соединявшими их с соседними колоннами. Архитравы и распавшиеся сегменты сыграли роль метательных снарядов: семь колонн одного ряда опрокинулись, толкая друг друга, и так до последней; в параллельном ряду последовательное падение унесло только три жертвы и остановилось благодаря неожиданной устойчивости четвертой колонны. Все это было делом нескольких секунд. Представьте же себе, какое живописное и вместе с тем плачевное зрелище представляла хаотическая куча исполинских сегментов и огромных архитравов, громоздившихся на земле. Обломки от 10 до 15 тонн со всего размаха ударились о соседние колонны, нанеся им зияющие раны. В конце ряда две последние колонны всеми своими расцепившимися, но еще прилегающими друг к другу звеньями легли на наклонившуюся лицевую сторону пилона, который братски поддержал их в их падении (рис. 2 и 4).