}Том, застигнутый этим рассуждением врасплох, поднимает на меня глаза. Стоит ему лишь несколько секунд не следить за дорогой, он тут же спотыкается о корень и с трудом удерживает равновесие, цепляясь за ветки. Его безразмерная сумка с припасами падает в густую траву. Со дня нашего знакомства, дождь больше не проходил в этих местах. Солнце жарило со всей своей летней горячностью и уже окончательно иссушило остатки влаги, осевшей на земле. Не лучшее время года для дальних странствий. Лишь тени, падающие от вековых крон, делают путешествие в такую погоду выносимым.
}Мы с моим человеческим спутником бессмысленно кружим по Лесу уже несколько дней. Мы не можем бросить друг друга. Бросить – означает убить. Вначале я ждал, когда он попытается напасть на меня. Но с каждым днем становится все более очевидно, что он не собирается этого делать. Первый шаг необходимо сделать мне, потому что ситуация, как она есть сейчас, не имеет смысла. Вместе мы даже не можем придерживаться какого-то определенного направления. Если мы отправимся в город, его жителям будет грозить опасность в лице меня. А мне будет грозить опасность в лице жителей города. Если мы отправимся к вампирам, опасность будет грозить человеку. Да и вампирам это будет стоить риска не смерти, но разоблачения. Совершенно неясно, как разорвать этот круг. Я выстраиваю и отсеиваю дальнейшие планы, тем временем используя уникальную возможность понаблюдать за представителем враждебной расы лично, а не полистать чужие заметки.
}Том излучает волны оптимизма. Его беззаботная болтливость не знает никакой меры. Создается впечатление, что мальчик находится на увеселительной прогулке и вопросы опасности принципиально не рассматривает. Мне кажется, он вообще начисто лишен инстинкта самосохранения.}
}Когда его интонация резко меняется, я непроизвольно начинаю вникать в смысл его слов.
}- Я совсем не так представлял себе вампира. Вампиры – яростные кровожадные чудовища. А ты… безразличный такой. Отстраненный. Непробиваемый. И маленький, - последнюю фразу Том пробурчал себе под нос, в надежде, что я ее услышу. - Сначала ты показался очень человечным. А сейчас... ледышка такая. Среди вампиров так что, принято? – его интонация искрит злой иронией. В сердцах мальчик пинает подвернувшийся под ноги корень. Тома обижает мое поведение.
}- Вампиры не умеют испытывать эмоции так, как люди. Я такой, как есть. В первый день я был не в себе из-за твоей крови.
}Том останавливается и заливается неожиданно звонким смехом, эхом отражающимся от деревьев. Думаю, совершенно необязательно обладать вампирскими способностями, чтобы выследить такого шумного путешественника.
}- Значит, и правда, ледышка? – спрашивает сквозь смех, - Чудно как. Про вампиров столько всего говорят… И все - неправда. А про отсутствие эмоций никто ничего не слышал. А это как раз правда.
}Мне кажется парадоксальным то, как человек бросается из крайности в крайность. От обиды к веселью. От полного отрицания до принятия на веру любых сказанных мною слов. Его эмоциональный фон изменчив и текуч как вода.
}- Знаешь, я тоже людей по-другому представлял, - говорю я, когда человек немного успокаивается.
}- Все люди разные, - подмигивает мне Том. Он любит так делать по поводу и без.}
}Изгиб его губ неуловимо меняется. Из веселой улыбка превращается в игривую. За прошедшие дни я узнал, насколько богата человеческая мимика. Одна только улыбка вариативна настолько, что может отражать совершенно противоположные настроения. Та, которая сейчас играет на губах человека, особенно сильно сочетается с его внешностью и еще больше – с характером.
}Люди - жестокие, беспринципные и опасные существа. Они не боятся вампиров, они одержимы бесконечной погоней за нами.
}Так вампиры считали все время нашего пребывания на Эпсилоне. Амелия и Ризардо – первые, кто узнал, что этот тезис необъективен. «Они просто другие. И очень разные» - часто повторяла моя сестра. Глядя на Тома, утверждения хоть об опасности, хоть о жестокости не выдерживают никакой критики. Впрочем, он действительно совершенно не боится меня. С того самого момента, как мы вместе прятались от ливня. Но эта «небоязнь» другая.
}- Зато все вампиры одинаковые, - вполголоса отвечаю я.
}Я думаю о доме. Воскрешаю в памяти расплывчатые образы времен, когда мы только пришли на Эпсилон. Когда начался апокалипсис, наши боги переместили сюда лишь десять семей. Не более ста вампиров общим числом. Память о родном мире сохранили только главам родов. Чтобы остальным было легче смириться с новым положением вещей. С Абсолютными Правилами, которые заставили забиться в самые глубокие щели, избегая контактов с коренными обитателями мира.
}Моя семья так толком ничего и не узнала про своих врагов. Долгое время мы прятались, пытаясь создать иллюзию маленького островка прежней жизни. Редко, очень редко Амелия и Ризардо отправлялись на разведку. С каждым днем я все больше вижу, насколько спорны и скудны добытые ими сведения.
}Мы с Томом располагаемся на ночлег, когда сумерки сменяются густой темнотой. Я сплю на траве. Человек – на шкуре какого-то животного. С каждой ночью мой спутник располагается на несколько сантиметров ближе ко мне. Это практически незаметно, ведь расстояние между нами в несколько метров. Но это выдает беспечность Тома с потрохами, даже больше, чем чтение его мыслей.
}А ведь по смыслу, мы с этим человеком враги. Но ни один из нас не испытывает ненависти. Мальчик по доброте душевной не может никого ненавидеть. Я не могу никого ненавидеть по душевной черствости.
}Разница только в том, что он действительно не представляет для меня опасности, а я… Сейчас я почти вижу змея, свернувшегося клубком на шее Тома. Готового укусить в любой момент. Этот змей – я. Дело не в ненависти. Дело в целях.
}Человек всегда спит очень крепко, совершенно не боясь моего присутствия. Но «не бояться» и «доверять» - это не одно и то же.
}«У него был миллион возможностей расправиться со мной. Если я жив до сих пор, значит, он не собирается меня убивать»
}Пока не собираюсь, Том. Только пока.
}Впрочем, чем больше я узнаю об этом безалаберном мальчике, тем меньше хочу убивать именно его. Это не жалость, не симпатия. Расчет.}
}За неделю до
}Я бесшумно обследую территорию, прилегающую к месту нашей ночной остановки, на предмет опасности. Впрочем, это скорее ритуал, чем реальная необходимость. Таково уже устоявшееся распределение обязанностей. Том в это время обычно разводит костер. Под его руками ветки вспыхивают удивительно быстро, как будто бы по волшебству. Человеку искренне нравится возиться с огнем, которой необходим нам не более чем мой сторожевой обход. Но пусть уж мальчишка играется с огнем, если такая мелочь доставляет ему удовольствие. Удивительно, как мало нужно для человеческого счастья.