-Вообще-то, двадцать первый. «Ну точно как та семья».
-Да? Я не считала. Садись. – девушка указала на одну из лавок. - Но даже если так, - продолжила она, – как же нам иначе жить?
-Ну не знаю, электричество провести, водопровод… Если ты знаешь, что это. – парень сел на одну из лавок возле массивного стола и поставил рядом рюкзак так, чтобы в случае чего до него можно было спокойно дотянуться.
-Не знаю.
Володе стало жаль Василису:
-Ну, водопровод – это когда вода в доме всегда есть, а в колодец идти не надо. А электричество – это печка, можно сказать, работающая без дров.
-Интересно…А как это действует? – спросила Василиса, доставая с полки один из горшков.
-Ну, это довольно сложно объяснить… - замялся Володя. – Там всё на физике работает.
-Но у вас это есть?
-Конечно.
-Вот как… - задумчиво протянула Василиса. – Расскажи мне про них после бани, Владимир. Я её ещё до ухода затопила для себя и батюшки. Тебе тоже хватит. А я пока пирог испеку.
Володе хотелось помыться, да и поесть тоже, но в его ситуации это было слишком опасно.
-Спасибо, не надо. Я лучше пойду. – сказал он Василисе.
-Ты что! – испугалась она. – Скоро батюшка придёт, если ты его в лесу повстречаешь, то он тебя задавит.
-А кто твой отец? – насторожившись, спросил Володя.
-Медведь. – серьёзно ответила Василиса.
-Так, ладно, я сваливаю отсюда. – Володя решил не связываться с сумасшедшими и уверенным шагом, прихватив с собой рюкзак, пошёл к входной двери. Василиса осталась на месте и молча смотрела ему вслед.
Дверь поддалась, но тяжело и громко. Володю потянуло на улицу вслед за ней. Кругом стояла непроглядная темень. Не было ни звука, как будто весь окружающий мир пожрал вакуум. В этой тишине в голову парню полезли странные жужжащие голоса. Он не мог различить ни слова, не был даже уверен, голоса ли это или просто шум. Но он был уверен, что из леса на него уставились тысячи маленьких внимательных глаз. Парень вбежал обратно в избу, задыхаясь от дикого неестественного страха. Внутри полегчало, голоса затихли и чей-то взгляд наконец отпустил.
-Почему ты вернулся? – спросила Василиса, и её слишком громкий в наступившей тишине удивлённый голос снова заставил запаниковать ещё не до конца отошедшего Володю. – Тихо. – сказала она, успокаивая. – Неужто леший углядел тебя?
-Что? – спросил Володя.
-Ничего, не волнуйся. Потому я и не хотела, чтобы ты уходил ночью. Но я не думала, что он приметит тебя здесь. Поспи, успокойся, а завтра поутру я проведу тебя, сколько смогу.
-Хорошо. – ответил парень, позволяя Василисе довести себя до печки. Вопреки словам, он решил не дожидаться утра, а уйти посреди ночи, когда то странное явление исчезнет. «Этому должно быть своё объяснение. Наверняка очередная аномалия, которую местные дремучие люди принимают за лешего». - думал он. Ну или же Василиса чем-то его отравила, и если эффект уже прошёл, то можно уходить даже сейчас. Правда, желания проверять предположение у Володи не нашлось.
-Ложись на печь у стены. – сказала парню Василиса и вдруг густо залилась краской. – Я скоро лягу рядом с тобой, чтобы батюшка тебя не нашёл.
-Ладно, давай. – ответил Володя и послушно, с некоторыми сложностями, забрался на печь. Он надеялся, что Василиса не заметила ножа в его кармане. Что же, теперь убежать посреди ночи стало намного сложнее, но из-за недавнего приступа парень не мог себя заставить уйти сейчас. – Когда вернётся твой отец?
-Посреди ночи, я уже спать буду. – пожала плечами Василиса и достала откуда-то нечто очень пахучее. – Нужно твой запах отбить: батюшка учует. – сказав это, девушка стала густо высыпать на парня зловонную дрянь. – Жалко, что твой аникопарип слишком воняет.
Василиса не выглядела опасной. Быть может, она действительно хотела спасти Володю от фанатичного отца?
После окончания надушивания парень улёгся. Он решил бежать, как только Василиса ляжет спать. На печке было удивительно удобно, даже несмотря на то, что приходилось лежать, подтянув ноги к себе. Видимо, Василиса под тряпки подстелила солому или что-то ещё вместо матраса. Лёжа, парень слышал, как Василиса затянула мрачную, тихую песню. Под её звуки Володя против воли стал погружаться в сон. Последнее, что он разобрал, перед тем как окончательно уснуть, было: