Когда Василиса надела их, её голубые глаза вспыхнули так ярко, резонируя с камнями в кольцах, что Володя невольно загляделся и никак не мог оторвать взгляда. Девушка прошла мимо парня, явно красуясь, и, довольная собой, сказала:
-Это матушкины кольца, достались мне в наследство. Отомри, Владимир, тебе нужно идти.
Василиса открыла входную дверь и стала ждать Володю. Тот спохватился, надел рюкзак и быстро пошёл к выходу.
Свежий воздух ударил в лицо. На улице было по-утреннему прохладно и тихо. В этот раз никто не следил за Володей, не говорил у него в голове. Произошедшее ночью даже стало казаться парню простым наваждением.
-Пойдём скорее, Владимир. – сказала Василиса застывшему на пороге Володе. – Я не могу уйти надолго.
Она повела парня за собой, позвякивая при каждом шаге кольцами. Они обогнули избу, и Володя увидел большой двор, откуда слышались мычание коровы и кудахтанье куриц. Жаль, самих животных видно не было. За двором, огороженным высоким жердяным забором, начиналась широкая, но уже заросшая дорога. Видно, когда-то она была востребована, но сейчас её забросили. Володя поднял взгляд на стоявшие вокруг избы. Такие же, как и дорога. Только лишь дом Василисы выглядел жилым.
-В вашей деревне вообще кто-нибудь, кроме тебя, живёт? – спросил Володя у девушки.
-Нет, - грустно ответила Василиса, - всех убил батюшка.
-Что? – испугался Володя. Может, поэтому Василиса и обезумела, что начала считать своим отцом убившего всех медведя?
-Он решил, что они хотят украсть воду из устьев. Я же баяла тебе, что у нас всё летит в тартарары.
-Да зачем им вода из устьев? И почему устьев несколько? У реки может быть только один конец. – сказал Володя. Василиса постоянно говорила ему про эти устья и воду, а он никак не мог понять, что в них такого особенного. И люди из Ворот тоже рассказывали парню про них, но он тогда не прислушивался.
-Да ты совсем ничего не знаешь. – протянула Василиса. – Устьев два, они – источник. Мы все здесь живы, благодаря воду из них. Но будь осторожен с ней, Владимир, не пей, вода может как жизнь дать, так её и отнять.
Володя ничего не понял, но решил больше про это не спрашивать и ничего не доказывать. Нет времени пытаться победить суеверия и необразованность. К тому же пить он всё равно воду из устьев не собирался. Больше его волновала случившаяся в деревне трагедия.
-Ты говорила, что твой отец убил всех за то, что жители попытались украсть воду из устьев. Но ведь твой отец – медведь, а это же зверь, а не человек. – сказал Володя.
-Ты не понял, Владимир. – покачала головой девушка. – Они не пытались украсть воду. А батюшка мой – человек, просто он уже очень давно не обращался самим собой.
Ситуация Василисы, если забыть про таинственные устья и воду, больше всего смахивала на стокгольмский синдром.(?) Володе стало до ужаса жаль девушку. Страх перед ней почти полностью исчез.
- Я уведу тебя отсюда, обещаю. – на этот раз искренне сказал Володя.
-Ты уже обещал. – напомнила Василиса, звякнув кольцами.
-Да, точно.
За то время, пока шёл разговор, они успели выйти из деревни и пойти вдоль полей, тянущихся вдоль русла огромной реки. Только одно из них было засеяно, на остальных же успели вырасти деревца, в кронах которых обильно сидели мелкие птицы. Почему-то Володе они не понравились: слишком уж пристально следили за путниками.
-Ты ведь говорила, что Вячеслав Святославович жил у вас? – спросил Володя, оторвав взгляд от птиц.
-Верно.
-А почему ушёл? – задал вопрос парень чисто из вежливости, потому что причины он прекрасно понимал. Даже до нападения медведя он бы уехал из этой древности в цивилизацию.
-Он не ушёл. – покачала головой Василиса. – Вячеслав – алхимик, он жил близко к устью и пользовался водой. И когда все сошли с ума, его изгнали, как татя, оскверняющего святыню.
Володя молчал. Всё стало ещё страннее. Василиса, остановившись, следила за бегущей по краю дороги мышью.