Теперь они были со всех сторон. Один даже к маме хотел подобраться, но Ричард перекатился и закрыл ее. Голова болела, очень, но нужно было защитить маму - очень-очень.
- Парень! Мы свои! Что случилось? Что здесь произошло? Парень! Да не тронем мы!..
Разбойник осекся. Ричард ждал. Но все оставалось по-прежнему. Он даже открыл глаза - сам не заметил, как закрыл их.
Они стояли над ним. Двое тянули руки к нему, маму отнять.
- Не дам! - выбросил руку вперед и вверх. Промазал!
- Парень! Мы свои, свои! Вот, видишь! - тот, по которому промазал, вытянул руку.
Ричард настороженно пригляделся. С кулака (кулачище - три ричардовых!), разбойника свисала игрушка. Нет, не игрушка, - амулет. Прямо как у старосты. Такой...ну...как дом, только меньше. Мама говорила, что это кв...кв...как его там?.. Мама...Папка...
- Из Лефера мы! - тут же добавил разбойник. Только сейчас Ричард заметил, что разбойник (или почти разбойник) улыбается, отчего его усы топорщатся в разные стороны. - Свои!
- Из... города? - недоверчиво переспросил Ричард. А вдруг и вправду оттуда? Значит, свои?
Или, может, эти разбойники так специально говорят? Ждут, когда он потеряет бдительность, и тогда - бах! И нету его!
- Из города, из города! - добавил тот разбойник, что был по левую руку от носителя амулета. - Свои. Парень, не бойся. Дай нам помочь твоей маме. Это ведь твоя мама?
- Мама! - кивнул Ричард.
Он должен быть храбрым. Плакать нельзя. Пальцы ослабли. В глазах совсем-совсем потемнело.
- Мама...Папка... - и захлюпал носом. Это у него от дождя.
- А ну-ка, парни, взялись! - разбойники (или не совсем разбойники) помогли Ричарду подняться, но отняли его от мамы.
Ее они тоже приподняли.
Чирк. Чирк. В глазах зарябило: кто-то воспользовался огнивом. Занялся сверток. Стало светло, ну, не как днем, и не как от костра, но что-то было видно.
- Жалко тебя, парень...А это...
- Папка, - только и произнес Ричард. Он снова обнялся маму. Не разбойники молчали. Ему никто не мешал.
- Глянь-ка, - этот, с амулетом, показал не разбойнику с огнивом.
Снова чиркнуло, и света хватило на то, чтобы дважды моргнуть Ричарду.
- Плохо. Почти сразу. На том поклянусь, - отозвался не разбойник с огнивом.
- Так, - с амулетом присел на корточки, но все равно был повыше Ричарда, сидевшего с поджатыми ногами. - Рассказывай, парень, что здесь произошло...
- А вы точно не разбойники? - он еще не поверил до конца. - Точно-точно?
- Стал бы он с тобою разговоры разговаривать! Чирк - и к родителям! - раздался голос от одного из не разбойников.
Опять насморк, проклятый насморк.
- Неус! - окрикнул его тот, что с амулетом.
- А что? Это ж правда! Парень за сегодня повзрослел, пусть в глаза правде смотрит!
- Правде... - тот, что с амулетом, обернулся к Ричарду.
- Правде... - Ричард подавился собственными словами. - Правде... Мы играли...
И он рассказал все-все. И про то, как прижимал лопух к голове (чтобы, значит, прошла!), когда возвращался домой. И про то, почему голова болела. И что дождь был. И что он вернулся. И пьяный...мертвый...дядя Уртик...И как папка...И мама...
- За налогом приходили. Судьей поклянусь, за налогом! - встрял тот, что говорил о правде.
- Судьей? А не боишься? Призываешь его - что, грешков за душой нет никаких, а? Вдруг явится, и что нам делать? - резко переспросил тот, что с амулетом.
- К маме с папкой не явился, - только и выдавил из себя Ричард. Позади носа заболело.
- Э, а ну-ка, посвети. На мальчугана гляну...
Чиркнуло. Ричард закрыл глаза: до того близкий свет ослеплял.
- Э, да у тебя половина башки в крови! Как я не заметил раньше! Досталось тебе. Когда упал, на камень напоролся? - голос не разбойника с амулетом был почти добрый.
- Не помню, - пожал плечами Ричард. - Мне к папке с мамой надо было...А теперь не надо...Я здесь останусь.
- Один, что ли? - любитель правды встрял. - Да сожрет его зверье! Может, вообще никто из местных не выжил, поди узнай!
- А может, и выжил? Поди узнай. Не с собой же его взять? - а это уже был голос того, с огнивом. Противный такой голос: по гальке когти царапают. Большие такие, острые.
- С собой? А что...- усатый не разбойник теперь смотрел только на Ричарда. - Парень, есть в Лефере родня?
- В городе? - проклятый насморк.
Тетя Сю...Да! Точно! Тетя Сю! Надо о папке с мамой рассказать! Очень надо!
- Есть...- насморк стал еще сильнее.
- Ну значит, поедешь с нами, - кивнул совсем не разбойник.
Ричард еще сильнее прижался к маме.
- С родителями проститься надо.
- Время!.. - встрял тот, что с огнивом, но его неожиданно перебил тот, что с гадким голосом.
- Мои предки говорили: боги создали времени достаточно. Достаточно, чтобы схоронить двух человек. Пошли...
- Я копать не нанимался...
- Ты на что только не нанимался! - огрызнулся тот, что с гадким голосом.
Ричард от волнения прижал руки к ступням. Нащупал нитку...нет, ленточку, прицепившуюся к брюкам. Ага, ее удерживал репей. Дернул и поднес к самым глазам, чтобы хоть как-то разглядеть.
Резанула по небу молния, сообщая о близящемся дожде. Ленточка была синей - это у парень успел разглядеть.
И тут Ричард заплакал, так, как никогда прежде и никогда после.
Глава 2. Ричард
Вот, кажется, день, - а потом ночь. Ну, почти ночь. Здесь солнце быстро скрывалось за горой.
- Это потому что ходит советоваться к Гаргану.
Мама всегда знала, о чем думает Рик. Он был уверен, что все дело в магии! А в чем же еще? Не в том же, что он бормотал себе под нос. Никто, совсем никто этого не должен был слышать. Право, Рик и сам не слышал. А оттого еще больше насупливался. Слова ему давались тяжело. Вот когда мама просила прочесть слово, Рик сперва разбивал его на звуки. Ма-ма, - говорил он тихоньку, - Ма-ма. А потом добавлял, уже громче:
- Мама!
- Почему ты никогда не можешь сказать слово сразу? - вздыхала мама. - Ну же, это так просто! Ведь когда не читаешь, ты все верно говоришь. Только быстро. Торопыжка вырос. И в кого ты такой?
Рик понуро склонял голову. Он знал, как ответить. Это было так правильно-правильно. Но когда только начинал, слова разбредались, мысли прятались, боясь показаться наружу. А мысли - это такое! Такое!
- Во-о-о-т почему! - Рик высоко-высоко поднимал руки. - Понимаешь, мам!
Он знал, что мама понимает. Кому еще, как не ей?
- Скоро! Скоро пойдем1 Не шумите!
А вот это уже был голос папы. Вода плескалась о мельничное колесо, но оно надувалось и ленилось. Не хотело работать.
- Устало. Все устают. Всем бывает нужен отдых. Колесо отдохнет, жерновки поспят, - а с утра вставать, работать. Ты ведь любишь работать?
Мама была...
Мама была мама. Что про нее рассказывать? Рик всегда знал, как она выглядит. Ему даже показалось странным, очень странным, что он подумал о ее лице. Вот же оно? Да и куда мама денется, всегда можно глянуть. Еще лучше, чем речка! Ветер налетит - та нахмурится, не будет показывать отражение. А мама никогда не хмурится.
Ну, разве только иногда. Но Рик в этом нисколечко не виноват, нет, нисколечко!
- Пойдем, - папа кладет ладонь на плечо. Толкает вперед. - Сегодня ты должен поднести. Привыкай. Однажды меня заменишь.
Рик встрепенулся. Как? Как это? Нет! Зачем? Папа ведь всегда будет подносить. Как же иначе? Ну что за глупые мысли в голову лезут! Эти очень-очень темные. Плохие. Надо прогнать. И пойти. Но страшно. И почему это однажды заменит Рик отца?
- Пойдем, - еще раз говорит. Значит, надо идти. Третий раз не скажет. Хворостина продолжит.